Редакция Hook.report на примере школьного психолога рассматривает различные аспекты этой работы в системе образования
Школьным психологом в Узбекистане может работать специалист с высшим психологическим образованием или без него, если он отучился на курсах переподготовки. Законодательно и тот, и другой будут считаться психологами.
Человек, который в течение четырех и более лет изучал психологию, проводил исследования, писал научные статьи и получал практические навыки, по праву работы в школе приравнивается к специалисту, который окончил курсы длиной в семь месяцев. Очевидно, что за такой срок физически невозможно усвоить хотя бы программу бакалавриата. Работа психолога гораздо сложнее и тоньше, чем это может показаться со стороны.
Что там с законами?
──────────
В связи с тем, что нам не удалось получить комментарий пресс-службы Министерства народного образования Узбекистана, мы обратились к законодательной базе Lex.uz в поисках закона о работе школьного психолога. И не нашли. Есть множество постановлений, подзаконных актов, где психологи упоминаются как дополнительные участники различных комиссий и тому подобное.
Если нет закона, в котором досконально прописаны обязанности и права психолога, работающего в системе образования, то вполне ожидаемо, что его обязанности в каждом учебном заведении будут варьироваться. То есть на него могут возложить обязанности, которые не имеют прямого отношения к этому специалисту.
Психолог подотчетен директору школы. Также он постоянно контактирует с РайОНО для сдачи различных отчетов, посещения семинаров и других обучающих мероприятий. По сути, взаимодействия с районным отделом народного образования достаточно, так как он контролирует работу психолога. Что же касается внутреннего взаимодействия, то психолог постоянно общается с преподавателями, учащимися, родителями и находится в курсе дел. Подотчетность директору в большей степени связана с тем, что именно он подписывает документ о приеме специалиста на работу (несет за него ответственность), а также с финансовой стороной — психолог получает заработную плату как сотрудник школы.
Мы побеседовали с тремя психологами: бывшей сотрудницей государственной школы одного из городов Ташкентской области, специалистом из столичной частной школы и психологом, который работает в системе образования в Израиле.
«Я постоянно сталкивалась с проблемой непринятия русского языка»
По словам специалиста, до этого работавшего в государственной школе, отношение к психологу не всегда соответствовало его обязанностям и квалификации. В течение трех лет работы в общеобразовательном учреждении она выполняла различные поручения, которые не имели прямого отношения к ее функциональным обязанностям. Например, составление списков выпускников и списков вузов для их поступления.
«Начальство и классные руководители решили спихнуть на меня работу в полном объеме. Я сама узнавала у учащихся, куда они поступают, делала много работы, связанной с Республиканской базой учащихся (в народе она называется «Е-мактаб»), и делала это практически одна. В 2017–2018 годах внедрили практику общих курсов, где изучались дополнительные курсы (на повара, оператора ЭВМ и т. д.). Хотя эта работа должна была распределяться между завучами, классными руководителями и психологами, ее также выполняла я. Дело в том, что в законодательстве Узбекистана не прописаны права и обязанности педагога-психолога, его задачи в учреждении народного образования. В работе отталкивалась от прошлого опыта, взятого у наставника».
Школа, в которой работала наша собеседница, рассчитана на 1 600–1 700 учащихся. Но в связи с тем, что директор был иного мнения на этот счет, в ней обучалось более 2 000 человек. В течение недели психологу удавалось поработать с пятью-семью классами. На вопрос о количестве ставок психолога для школы она ответила: «Это зависит от числа учащихся. Я считаю, что на одного психолога нужно около 700 учеников. Тогда работа будет более эффективной».
Родители обращались к ней с широким спектром вопросов. В большинстве случаев это касалось поведения ребенка. Позже, в ходе консультирования, могло выясниться, что родители не вникают в проблемы своих детей и стараются от этого отстраниться.
«Дети же это чувствуют и пытаются всеми способами привлечь их внимание. Ученик в течение последних трех лет нормально не учится, с учителями в напряженных отношениях и не проявляет никакого интереса к учебе. Классный руководитель пыталась справиться с ним сама, но не вышло. Стали выяснять, что с ним происходит и почему он так себя ведет. Оказалось, что мальчик живет с бабушкой, а мама на заработках в другой стране и приезжает очень редко. Мама, чтобы хоть как-то оправдать свое отсутствие, привозит дорогие подарки, и ребенок понимает, что мамой и бабушкой можно манипулировать. Таким образом, поступки мальчика говорят о неполноценности воспитания и любви со стороны родителей».
Специалист считает, что полную ответственность за поведение и воспитание ребенка несут родители. Педагоги, в свою очередь, помогают освоить новые модели поведения в обществе, предоставляют базовые теоретические знания.
«Психолог помогает справиться с трудными ситуациями, возникающими в процессе обучения и воспитания», — отметила она.
Периодически работу осложняли другие сотрудники, чаще всего вышестоящие руководители. Из-за отсутствия в законодательстве четко прописанных прав и обязанностей психолога школы другие учителя не знают о том, что должен делать психолог.
«Даже руководители точно не знают, какие функции выполняют психологи в школе. Это очень легко выявить, задав вопрос директору школы или заведующему Городским отделом народного образования. В Ташкентской области на большинстве руководящих должностей сидят необразованные люди», — уточнила специалист-психолог.
Из ее рассказа мы узнали, что завГорОНО рекомендовал школьным психологам в качестве дополнительного заработка консультировать людей.
«ЗавГорОНО дал эту рекомендацию, считая, что школьные психологи компетентны в этом вопросе. На самом деле, чтобы стать психологом-консультантом в определенной сфере и получать за это деньги, необходимо не только университетское образование психолога, но и дополнительное образование и квалификация, которая подкрепляется лицензией на разрешение консультирования людей. Для этого необходимо иметь множество навыков, которые дают возможность эффективно консультировать человека и не наносить ущерб его психическому здоровью».
Второй проблемой в работе для нее стал язык общения.
«Образовательное учреждение, в котором я работала, считалось русскоязычным, и поэтому всю информацию в городской отдел образования мы предоставляли на русском языке. В этом отделе я постоянно сталкивалась с проблемой непринятия русского языка. Постоянные нападки из-за того, что я не знала государственный язык (в должной степени, чтобы заполнять документы), вынудили меня поступить по принципу «делаю все наоборот»».
По словам бывшей сотрудницы школы, все семинары, собрания и совещания проводились на государственном языке без предоставления перевода: «Когда я пыталась хоть как-то уточнить информацию или просила перевести, на меня фыркали и не давали ответа». Ни для кого не секрет, что разговорная и официальная формы языка различаются. Человек может говорить на языке, но может не знать особенностей официальной формы.
Третьим пунктом, осложнившим работу психолога, был другой специалист, который работал вместе с нашей собеседницей два года.
«Для меня этот специалист должен был быть наставником, но отношения к концу первого полугодия сильно испортились. Человек сделал все, чтобы довести меня до нервного срыва. Руководство в этом случае никак не пыталось разобраться в ситуации».
На вопрос о том, какие изменения относительно работы школьного психолога вы внесли бы в законодательство, если была бы такая возможность, она ответила, что в первую очередь уменьшила бы бюрократический аспект. Часто приходилось выбирать: общаться с детьми или заполнять кипу документов.
Следующим шагом должно было стать появление профессии «социальный работник». Работа с детьми из неблагополучных семей, которые состоят на внутришкольном учете, отнимает у психолога много времени. «Перераспределение нагрузки существенно улучшило бы процесс работы и результаты», — считает специалист.
Кроме того, она бы изменила проведение семинаров для психологов.
«Когда я работала в школе, семинары у нас проходили практически на одну и ту же тему — суицид и его причины. Причем за семинар в другом районе (Кибрай, Ташкент и т. д.) у нас брали деньги в принудительном порядке. Семинары нужно проводить на разные темы с различными специалистами, чтобы разнообразить методы работы психологов».
Причиной ухода психолога из школы стал переезд. В данное время специалист проживает за пределами Узбекистана.
«От меня требовали советы, которые я не имею права давать»
В частной школе в Ташкенте, где работает наша вторая собеседница, учится около 400 детей. За неделю она успевает поработать с четырьмя классами и провести примерно 10–15 консультаций.
«Я работаю помощником главного психолога. У нас команда, и в его отсутствие я могу спокойно его заменить».
По мнению специалиста, обязанности психолога — сохранять психическое здоровье детей, поддерживать их социальное благополучие, вовремя выявлять критические моменты, общаться с детьми, родителями и коллегами. Она считает, что за психологическое состояние ученика отвечает психолог, за поведение — классный руководитель, за воспитание — родители. При том, что во время работы с детьми между психологом, классным руководителем и родителями должно быть сотрудничество, каждый должен быть открыт к диалогу. Обязанности иногда могут варьироваться для получения качественного результата.
Среди других проблем — борьба с мифами о психологах.
«Приходилось бороться со стереотипами. Чаще всего от меня требовали советы, которые я не имею права давать».
Основные темы, которые волнуют родителей при обращении к психологу, — это оценки: как сделать так, чтобы ребенок учился на пятерки, как мотивировать детей. Помимо темы повышения продуктивности учебного процесса, родителей также волнует то, как избавиться от прокрастинации и одержать победу над зависимостью от гаджетов.
На вопрос об изменениях в работе психолога на законодательном уровне психолог ответила так: «Открывать лаборатории, больше психологических ассоциаций, организаций. Очень много ветвей в психологии. Важно открывать, познавать — тогда будет больше интересного».
«Я не несу ответственности за ребенка»
──────────
В Израиле психолог неразрывно связан с медициной. В странах СНГ междисциплинарный характер психологии проявляется ярче, примерно в равной степени задействованы гуманитарное и естественно-научное начало данной науки.
Психолог — это официальная должность, которая закреплена в законе о психологической помощи. Психолог, которого допустят к работе с детьми, должен быть специалистом с оконченной магистратурой, который продолжает обучение в ординатуре. Каждый специалист должен получить лицензию в Минздраве.
«Ты диагност. Ты ставишь диагноз», — уточнил израильский специалист. На основании своей работы психолог выписывает заключение, которое будет засчитываться на уровне официального документа. Например, как медицинское заключение в суде или при поступлении в армию.
«Служба психологии образования — это один из департаментов мэрии города, школы и детские сады — это Министерство образования. Мэрия дает бюджет. Мы как психологи работаем в мэрии, но лицензию получаем от Минздрава. Мы работаем независимо. Когда я прихожу в детский сад или школу, я не становлюсь ее сотрудником, не подчиняюсь. Директор школы не мой начальник. В каждом районе города энное количество школ и садов, и на каждый район есть свой отдел, который относится к мэрии. Фактически, приходя в школу, я даю им некий сервис. Они (администрация школы) говорят: у нас есть пять детей, которых надо продиагностировать, чтобы отправить их на комиссию в мэрию с вашим документом и заключением при диагностике. После этого решат, оказывать ли помощь ребенку.
Оценку суицидального риска тоже может дать психолог. Его заключение по значимости будет таким же, как у психиатра. «У психолога есть вес, экспертное мнение», — поделился с нами зарубежный специалист.
Каждого психолога минимум на год закрепляют за конкретным учебным заведением. Там он работает по запросу преподавателей и родителей с каждым ребенком, у которого есть существенные проблемы, например, в поведении.
Случается, что психологу приходится работать сверхурочно (дополнительные консультации с родителями или диагностика детей), но это происходит исключительно по воле самого специалиста.
«В основном мы работаем как кейс-менеджеры. Даем консультации, подсказываем, в каком направлении надо думать, помогаем справиться с сопротивлением родителей. Зачастую дети, у которых есть сложности, имеют все возможности получить от государства помощь. Но очень часто родители не готовы к этому, поскольку есть стереотипы о психологах, которые приравнивают его к психиатру: «Мой ребенок нормальный, не надо нам психолога». Более того, я не могу просто так подойти к ребенку и заговорить с ним. Для моего вмешательства необходимо законное разрешение обоих родителей, даже если они в разводе. Максимум, что я могу сделать без этого, — поговорить с преподавателем, не наблюдая за каждым ребенком отдельно. Это очень важная вещь с точки зрения закона. Я не несу ответственности за ребенка».
Наш собеседник также уточнил, что любой специалист (психолог, социальный работник, врач, воспитатель) по закону обязан в критических ситуациях докладывать об увиденном своим руководителям вне зависимости от правил конфиденциальности.
«О побоях, сексуальном домогательстве, растлении, любом нарушении прав ребенка и угрозе его жизни ты обязан рассказать начальству».
Все комиссии, где нужен отчет и результат диагностики от психолога, проходят в конце зимы и начале весны: «Начало зимы — самый напряженный период по объему диагностики детей».
В Израиле завуч отчасти выполняет обязанности школьного психолога. Это происходит тогда, когда требуется срочное вмешательство, а у психолога отсутствует разрешение родителей учащегося. Консультации и диагностика проводятся в офисе отделения Департамента при мэрии. Он своего рода психологический центр, в котором есть все необходимое для работы (помещения, оборудование, книги, тесты и прочее). Иногда консультация с ребенком проводится не в учебном заведении, а с родителями в центре.
Во время карантина психологи в Израиле продолжали работать. Их признали работниками, важными в чрезвычайных ситуациях, их труд продолжал оплачиваться. Они работали из дома посредством телефонной связи.
Какая из систем работы психолога лучше — трудно сказать. Если кинуться переводить весь процесс в соответствии с правилами, принятыми за рубежом, то это потребует огромных ресурсов: человеческих, профессиональных, финансовых, а также уйму времени. Возникнет необходимость изменения и системы образования психологов. Такой переход труднодоступен и совершенно ни к чему на данном этапе — лучше доработать то, что уже есть.
Очевидна необходимость принятия закона о психологах в системе образования (психологи есть не только в школах, но и в колледжах/лицеях, а также вузах). В нем должно быть детально прописано все, что касается этой темы, без возможности возникновения разночтений. Это упростит взаимодействие — каждый будет занят своим делом и не будет пытаться переложить свои обязанности на другого. К тому же наличие закона будет способствовать повышению престижа профессии психолога. Этому также значительно поможет повышение заработной платы психологов и введение дополнительных льгот. Их труд важен не меньше, чем труд других специалистов этой сферы или иных профессий. Ввиду загруженности ряда образовательных учреждений вполне логичным будет увеличить количество штатных психологов.
Необходима организация качественных языковых курсов (на безвозмездной и добровольной основе) для тех, кто не знает узбекского языка или знает на начальном уровне. Если специалист в должной мере владеет государственным языком, то государство от этого только выиграет — работник будет понимать, что от него требуется в тех же постановлениях или о чем ему рассказывают на тренинге. В будущем он сможет применить усвоенную информацию в работе и повысить продуктивность всей системы.
Требуется повысить информированность населения страны о психологах и психологии. Людям нужно знать, что изучает психология, кто такой психолог, почему важно вовремя к нему обращаться и так далее. Такой процесс можно запустить по различным информационным каналам: например, в виде коротких аудио- или видеороликов, в частности, в рамках «Online-maktab».
Стоит прекратить работу курсов, после которых специалисту разрешают работать психологом без высшего образования. Невозможно стать специалистом в психологии за несколько месяцев.
Психология — это сфера, в которой работа требует не меньше знаний и ответственности, чем работа педагога или врача. Человек без достаточного багажа знаний не сможет в полной мере нести ответственность за свою работу, рекомендации и, соответственно, за последствия. Не осознавая масштабы и границы той самой ответственности, он мыслит иначе, чем психолог. Для него все просто: дал совет — помог человеку. Психологи не дают советов, а дают рекомендации — ответственность за свою жизнь человек несет сам. Как и сам выбирает, прислушиваться ли к рекомендациям психолога.
Данные о курсах взяты с официального сайта ТГПУ им. Низами.
──────────
Текст: Ольга Антонова
Редактура: Амина Усманова
Фото на превью: сайт психолога Ольги Юрасовой
