Редакция 
В последние годы Узбекистан оказался под натиском массовых сносов из-за привлечения инвестиций и развития экономики. Например, Самарканд чуть не остался без столетнего исторического здания почты, но все-таки лишился некоторых жилых домов под предлогом строительства новых, якобы более качественных и модернизированных.
ЮНЕСКО вовсю бьет тревогу, ссылаясь на сохранение древней реликвии, Генпрокуратура берет ситуацию в городе под свой контроль, а хокимов Самаркандской области снимают с позором.
Семь раз отмерить
──────────
С 30 июня по 7 июля в Баку проходила 43-я сессия Комитета по Всемирному наследию (КВН) ЮНЕСКО. Шахрисабз, Бухара и Самарканд были в повестке дня сессии в списке объектов региона Азии и Тихого океана. Эти три города — история цивилизации, и их сохранность — забота всего человечества.
«Мы надеемся на ваше благоразумие…», — с такими словами директор Центра Всемирного наследия ЮНЕСКО Мехтильд Ресслер напрямую обратился к делегации Узбекистана с просьбой нести ответственность за объекты культуры.
Выписка из карточки-паспорта Самарканда в Списке наследия гласит:
«В последние годы, в частности в июне 2018 года, Центр Всемирного наследия получил несколько сообщений, вызывающих озабоченность: проекты строительства, которые происходят в непосредственной близости, несут реальную угрозу его выдающейся универсальной ценности (ВУЦ). В частности, это массовое уничтожение традиционных домов в частном секторе».
Еще пример — ситуация в Риштане. В керамическом центре Узбекистана властям дали приказ сносить некоторые жилые дома из-за строительства дороги и очередного «Сити». Как стало известно, хоким решил расширять трассу после того, как получил 7 марта протокол от выездного заседания с участием президента. Дело в том, что под снос попали не только дома простых жителей, но и мастерские ремесленников в нескольких поколениях.
Самыми яркими примерами разрушения легендарных зданий Ташкента из-за бизнеса, пожалуй, стали здания Дома кино и бывшего кинотеатра «Казахстан». В первом случае архитектурная конструкция не вписалась в проект нового делового города Tashkent City, а во втором — снос объяснили строительством нового кинотеатра IMAX, а затем сменили баннеры инновационного кинотеатра на макеты элитной новостройки.
«Я не видел проект строительства «Ташкент-Сити». Может быть, это будет гениально. Не берусь судить. Но такие города, как Париж или Москва, не самые плохие места на нашей Земле, также были дополнены своими «Сити» — своими «вставными челюстями». И они не стали лучше, чем были. Наоборот, они потеряли часть своего облика, аромата. Потому что из каждого города искусственно делать Нью-Йорк или Шанхай — не лучшее архитектурное решение.
Совсем другое дело, когда строительство города начинается с нуля, как это было сделано, например, в Бразилии (новая столица — Бразилио) или Астане, выросшей практически в голой степи. Наш город, несмотря на многие проблемы (однообразная алюкобондно-стеклянная архитектура с непременными колоннами и козырьком над фасадом) и т. д. и т. п., всегда имел свое лицо, свой дух», — пишет Джасур Исхаков, сценарист, драматург и кинорежиссер для mytashkent.uz в ноябре 2017-го.
И таким историям еще не положен конец. 4 июля на торговой площадке Olx.uz появилось любопытное объявление о продаже здания на территории бывшей швейной фабрики «Юлдуз», его с площадью в 56 соток продают под строительство новостройки.
Все бы ничего, если бы здание не оказалось постройкой с большой историей.
Что это за здание?
──────────
В XIX веке здание отвели под тюремный дворец, по историческим справкам, после взятия Цитадели кокандского правителя 15 (27) июня 1865 года и официального присоединения через год территории Ташкента и окрестных районов к Российской империи город стал перестраиваться на европейский лад. Попытка реставрации событий, связанных с захватом Ташкента российскими войсками, предпринята в статье Виктора Фесенко «Две твердыни» в 2012 году. Материал отличается детальным анализом карт и исторических материалов и дает многое для понимания динамики политической обстановки того времени в регионе.
Автор пишет, что облик Ташкента существенно изменился после присоединения к России. Например, южнее разрушенной при штурме Цитадели, на левом берегу канала Анхор, была построена Русская крепость в первую очередь для военного гарнизона, а затем и первые улицы новой, европейской части города. С появлением европейской части Ташкента возникла необходимость плановой застройки. Проект планировки был составлен в 1867 г. топографом М. Н. Колесниковым, и в основе его лежала регулярная сетка, взаимно-перпендикулярные улицы делили город на кварталы прямоугольной формы (как в Петербурге).
Спустя время население «русского» Ташкента заметно выросло за счет приезжих коммерсантов, промышленников, рабочих, служащих и крестьян, потоком хлынувших из России на освоение новых земель, к новым мечтам и возможностям.
Поэтому появилась необходимость планирования дальнейшей застройки Ташкента. В 1870 г. военный инженер А. В. Макаров разработал второй план застройки европейской части города, определивший все дальнейшее развитие Ташкента. Макаровым была предложена радиально-кольцевая система планировки (как в Москве). Она начиналась с Московского проспекта (в дальнейшем Энгельса, Амира Темура). Центром нового Ташкента стала Константиновская площадь. Свое название площадь получила в честь первого генерал-губернатора Константина Петровича фон Кауфмана.
В ноябре 1883 года на площади по приказу генерала Черняева разбивают сквер, названный Константиновским (ныне сквер Амира Темура). Были посажены деревья, причем первое дерево посадил сам Черняев.
В конце XIX века Ташкент стал местом ссылки политически неблагонадежных граждан из самых разных сословий, которые, оказавшись в городе, зачастую оседали здесь после отбытия сроков ссылки или заключения и впоследствии внесли заметный вклад в его культуру и экономику. К примеру, в то время в Ташкент был отправлен в ссылку великий князь Николай Константинович Романов.
Заключенные Тюремного дома, о котором идет речь в этой статье, занимались кустарным промыслом в мастерских, организованных при тюрьме.
«…Чем могли арестанты, тем и зарабатывали на свое содержание в тюрьме и не только. Всякое такое производство было налажено. Все (мебель, галантерея, обувь, плетеные корзинки и сумки) продавалось и на выставках выставлялось. На Туркестанской выставке 1890 года аж две тюрьмы было представлено», — свидетельствует Ольга Ливинская (ст. «Тюремный замок на улице Таджикской» на mytashkent.uz в феврале 2017-го.
Здание тюрьмы и есть та самая территория, выставленная на продажу под строительство новостройки в наши дни:
После революции 1917 года и прихода к власти большевиков Тюремный дом сохранился, только вот Покровская церковь рядом осталась без купола и стала складом для тюремных нужд.
До:
После:
На другой фотографии того времени (из статьи О. Ливинской) мы видим митинг пришедших к власти большевиков у ворот Тюремного замка. При большевиках, с начала 20-х годов, «Черные маруси» привозили по ночам арестованных к воротам тюрьмы. Есть сведения, что в эти мрачные годы на территории тюрьмы проводились расстрелы, и расстрелянных здесь же, на тюремном дворе, и хоронили.
К середине 30-х годов основная часть заключенных была переведена в другую тюрьму, на Бадамзаре, в районе исторической махалли «Минг урик», где и в настоящее время находится городская тюрьма (Таштюрьма), а на территории бывшего Тюремного дома, в помещении бывшей Покровской церкви был создан кинотеатр.
На этом история Тюремного замка и Покровской церкви при нем заканчивается.
Здание в военные годы
──────────
«В начале Великой отечественной войны народ Узбекистана вместе с другими народами Советского Союза пошел защищать свою землю от чумы гитлеризма. Провожая родных и близких на фронт, им давали напутствие с честью биться с захватчиками, помня о ратных подвигах предков, героев прошлого, отстаивавших независимость родной земли», — из истории Трудового подвига Узбекистана в годы Второй мировой войны.
В то время руководство страны разработало план мероприятий по реорганизации хозяйства республики на военный лад и развитию оборонной промышленности. Более 200 крупных промышленных предприятий Узбекистана начали производство вооружения и военного снаряжения. Среди них завод «Ташсельмаш», паровозоремонтный завод, Чирчикский электрохимкомбинат, а также текстильная и швейная промышленность.
Наступление врага вызвало необходимость эвакуировать в южные и восточные районы СССР крупные промышленные объекты. Началось крупномасштабное перебазирование производительных сил с прифронтовых территорий. В Узбекистан было эвакуировано более ста предприятий (Ленинградский завод текстильных машин, «Ростсельмаш», «Красный Аксай», Сумской компрессорный и Днепропетровский карборундовый заводы и другие).
Их пуск в действие потребовал больших усилий от узбекистанцев. В Ташкенте и Ташобласти разместилось 55 предприятий, в Самаркандской области — 14 заводов и фабрик, в Ферганской долине — 22 предприятия. Ввод в эксплуатацию эвакуированных предприятий был проведен в крайне сжатые сроки. На базе эвакуированного оборудования было создано 47 новых, а также увеличена мощность ряда местных промышленных предприятий.
На интересующей нас территории бывшего Тюремного замка осенью 1941 года разместился ордена Ленина завод №1 парашютно-десантного имущества (ПДИ), эвакуированный из Москвы.
Тем не менее к началу войны парашютов катастрофически не хватало. В первый год войны оснащение летного состава парашютами было крайне низким, парашютов катастрофически не хватало. Подбитые самолеты Красной Армии автоматически уносили жизни летчиков, штурманов, бомбометателей.
Положение стало выправляться только к весне 1942 года во многом благодаря доблестному труду узбекистанцев, работавших на парашютном заводе. Недоедая, недосыпая, работая по 12 и более часов в сутки, подростки, женщины, инвалиды, пенсионеры выпускали парашюты для военной авиации, внося таким образом свой вклад в приближение дня Победы.
За период 1941-1944 гг., время работы парашютного завода в Ташкенте, было произведено 330 тысяч (!) парашютов. Сколько жизней летчиков в небесах Второй мировой войны было спасено — трудно себе представить. В 1944 году, после начала решающего победоносного наступления Красной Армии на всех фронтах, когда конечный исход войны был уже предрешен, парашютный завод реэвакуировали в Москву.
И наконец, швейная фабрика
──────────
После окончания войны производство было перепрофилировано в швейное. Поначалу на новой швейной фабрике шили форменную одежду, а с середины 50-х годов, когда развернул свою деятельность Ташкентский текстильный комбинат, на фабрике «Юлдуз» стали шить платья, рубашки, брюки, костюмы для населения.
Народ оправился от ужасов Второй мировой, призрак голода отступил, после смерти Сталина мужчины широко расправили плечи, засияли глаза девушек, надежда на лучшее будущее поселилась в сердцах жителей Ташкента, и, конечно, у людей появилась потребность лучше, красивее одеваться. Фабрика «Юлдуз» по возможности удовлетворяла эту потребность.
«Я помню костюмы, выпускаемые фабрикой на рубеже 70-80-х. Несмотря на «джинсовый психоз», царивший в молодежной среде в те годы, у многих молодых (и не очень) людей в шифоньере обязательно присутствовал костюм, произведенный на фабрике «Юлдуз» для «торжественных мероприятий на службе». Да, покрой у костюмов был типовой, классический, без изысков, да, не всегда идеально сидел костюм, не всегда был по фигуре, но зато цена была доступной (70-100 рублей) и надежность была высочайшей (добротная подкладка и никаких вам китайских гнилых ниток)», — сказал проживающий в Ташкенте и эмигрировавший в Россию в 1992 году Эдуард Сечев.
Быть ли мемориалу?
──────────
«Недавно я волею судьбы оказался на бывшей территории Тюремного замка… Стемнело, было около 8 часов вечера. Воздух пыльный и вязкий, как хорошо вычесанная вата из старого матраса. Он едва-едва пропускал с улицы Амира Темура обычный городской шум. За стеной участка высилась типовая железобетонная девятиэтажка. Во дворе в полумраке бледнел мраморный бюст Ленина в человеческий рост с отбитым кончиком носа, установленный здесь каким-то чудаком арендатором. Ильич вполоборота смотрел на восток, за Чимганские горы и дальше (на Китай, наверное, куда ж еще?..). В глубине двора, как аквариум, светился неоновым светом склад с разноцветной текстильной продукцией на полках. Сбоку темнел корпус мастерских (опять мастерские?!). Прямо передо мной светился офис каких-то компьютерных технологий, возле которого веселились, радуясь концу рабочего дня, совсем молодые, лет 20-22, мальчишки и девчонки.
Офис представлял собой длинное одноэтажное казарменного вида помещение, наверняка из XIX века, какая-нибудь хозяйственная постройка при Покровском храме или при Тюремном замке…
За соломенным забором мрачно темнели корпуса тюрьмы, постройки с толстенными, в полтора метра, стенами. На дверях была приклеена бумажка с каким-то контактным телефоном… Создавалось впечатление, что место это заброшено и никто не появлялся здесь лет пять, а быть может, и все десять…
Подумалось: «Мертвецы, лежащие в глубинах подвалов, теперь уже потемневшие кости, не впускают сюда людей, не позволяют им за что-то браться, что-то предпринимать в этом месте… Территория смерти…»
Как сталкер из романа Стругацких, бродил я по этой «Зоне» и, отрешившись от шума редких автомобилей за стенами фабрики, наблюдал внутренним взором сквозь толщу времени за событиями давно минувших лет…
Вот доблестный воин муллы Аликула застрелен при защите цитадели оренбургским казаком из отряда штабс-капитана Абрамова. А вот и сам этот казак зарезан из-за угла кривым кинжалом при попытке пробиться к своим сквозь горящие завалы… Вот пять чекистов на тюремном дворе по команде человека в тужурке расстреливают оборванных и истерзанных бойцов за Туркестанскую Автономию, а вот уже и самому этому комиссару через несколько лет здесь же, в подвале бывшего Тюремного замка, как «врагу народа» пускают пулю в затылок… Время смотало все события, все судьбы в один клубок. Уже и не поймешь — кто прав, а кто виноват. Рядышком по слухам упокоились в подвалах Тюремного дома и палачи, и жертвы, доблестные воины и трусы, получившие пулю в спину при бегстве с поля боя…
Картины плывут перед глазами, уже нет сил смотреть дальше… Трясу головой, пью минералку из баклажки, пытаясь стряхнуть с себя весь этот вязкий кошмарный морок… Кажется, отпустило…
Но с тех пор, уже более месяца, время от времени в голове всплывает один и тот же вопрос: а что дальше? Заинтересуется ли этой территорией «Управление по архитектуре» и воздвигнет на этом месте мемориал? Произведут ли перезахоронения наших убитых предков на старых кладбищах Ташкента для дальнейшего строительства на этом месте «гигантов из стекла и бетона»? А может быть, и просто так, «на костях», воздвигнут очередной мультиторговый центр?.. Кто знает, кто знает?… Мудрое время покажет…», — таким очерком делится историк Сергей Грачевский.
В феврале 2019-го издание Spot.uz опубликовало экспертное мнение архитектора-дизайнера, члена совета Buyuk Kelajak Тахмины Турдиалиевой. Специалист считает, что строительство нового жилья и благоустройство города не должны становиться причинами потери исторических зданий.
11 июля стало известно, что в Узбекистане усилят ответственность за ущерб объектам культурного наследия. Законодательная палата Олий Мажлиса Узбекистана приняла закон об усилении мер ответственности за нарушение закона об охране и использовании объектов культурного наследия.
Документ разработан в соответствии с «дорожной картой», утвержденной постановлением президента от 19 декабря 2018 года, сообщил в Facebook заместитель премьер-министра Азиз Абдухакимов.
Согласно законопроекту, уничтожение, разрушение или порча объектов материального культурного наследия, взятых под охрану государства, причинившие значительный ущерб (от 100 до 300 МРЗП, согласно Уголовному кодексу), наказываются штрафом от 100 до 300 МРЗП или обязательными общественными работами до 360 часов, либо исправительными работами до трех лет.
Уничтожение, разрушение или порча объектов материального культурного наследия, взятых под охрану государства, причинившие крупный ущерб (от 300 до 500 МРЗП), повлекут за собой штраф от 300 до 500 МРЗП и обязательные общественные работы от 360 до 480 часов или ограничение свободы от 1 года до 3 лет, либо лишение свободы до 3 лет.
Кроме того, в законопроекте предусмотрено, что строительство или разрушение зданий, сооружений и других объектов, не являющихся объектами материального культурного наследия, на особо охраняемых историко-культурных территориях и (или) внесенных в Список всемирного наследия по своей историко-культурной ценности, без получения разрешения, совершенное после применения административного взыскания за те же действия, наказывается штрафом от 100 до 300 МРЗП или обязательными общественными работами до 360 часов либо исправительными работами до 3 лет.
Документ вступит в силу после утверждения Сенатом и подписания президентом Узбекистана.
У нас еще очень много хороших статей! Поэтому подпишитесь на Telegram-канал — там вы точно ничего не пропустите.
