Редакция 
«Общенациональное богатство», «народное достояние». Мы часто слышим эту формулу в связке с понятием «недра». Соответствуют ли наши ожидания и представления реальному положению дел? Кому на самом деле принадлежат полезные ископаемые и кто имеет на них право?
Рассмотрим вопрос вблизи.
Что такое «недра»?
По словам руководства Госкомгеологии, где-то в недрах нашей страны спрятаны фантастические 5,7 триллиона американских долларов. Твердо можно говорить о целом триллионе, который находится в уже разрабатываемых и разведанных месторождениях полезных ископаемых. Остальное спрятано в земле, и его еще предстоит найти, разведав 80% территории страны, на которые не ступала нога геолога.
К слову, ВВП Узбекистана, то есть стоимость всего, что произведено в стране, в 2017 году составил около 60 миллиардов долларов. Выходит, разведанные запасы ископаемых эквивалентны стоимости продукции, произведенной за 17 неполных лет (вынесем за скобки рост экономики).
Недрами в нашей стране считается все, что ниже подошвы вашей обуви и до границы расплавленной мантии Земли. К недрам также относятся все отходы горнорудного производства — хвосты, отвалы и т. д., то есть часть того, что извлечено из земли, но до сих пор лежит и ждет своего часа.
Кому они принадлежат?
По международным стандартам суверенное право на использование природных богатств страны принадлежит нации. Это заложило современную модель правовой регламентации, по которой именно нации распоряжаются недрами в пределах своей юрисдикции.
Законодательно все это регулируют многие документы. Но их основная идея выводится из 55-й статьи Конституции, по которой «недра являются общенациональным богатством, подлежат рациональному использованию и охраняются государством». Закон объявляет все наши подземные сокровища «общенациональным достоянием» (вспоминаем «Газпром»).
То есть прав на недра у вас чуть больше, чем нисколько. Но есть право гордиться родной землей, включающей почти всю таблицу Менделеева.
Итак, право собственности, то есть право на владение и распоряжение недрами принадлежит государству.
Кто все это регулирует?
Как владелец и распорядитель недр государство устанавливает правила игры и контролирует то, как они работают. Кстати, это же относится и к другим объектам общенационального достояния — земле, воде и прочему. Стоит отметить, что государственное регулирование во многом призвано обеспечивать более рациональную эксплуатацию природных богатств.
Все остальные имеют право пользоваться недрами с позволения государства, становясь недропользователями. Ими могут быть как физические лица — граждане, иностранцы и лица без гражданства, так и различные юридические. В зависимости от того, какие недра и как вы хотите использовать, государство устанавливает самые разные правила.
Недропользование для физических лиц ограничивается чем-то личным. Допустим, вы можете выкопать колодец, чтобы поливать огород и поить животных. Не исключено и что-то коммерческое: например, ремесленники могут добывать глину.
Юридические лица, которые соприкасаются с недрами, делятся на несколько категорий. Кто-то занимается геологоразведкой, кто-то добывает полезные ископаемые, кто-то строит инфраструктуру или хранит добытые ресурсы. Многое здесь завязано на Госкомгеологии — государственном органе, который как раз контролирует и регулирует сферу.
В сфере добычи в зависимости от извлекаемого сырья имеются разные режимы лицензирования. Извлечение стратегических материалов — нефти, газа, редкоземельных и драгоценных металлов, а также драгоценных камней — лицензируется по многоступенчатой программе через множество ведомств. Но так как добычей указанных ископаемых занимаются в основном государственные предприятия либо иностранные компании по международным соглашениям, то лицензирование они проходят на пять.
Нужны ли нам иностранцы?
Иностранный капитал ко всему этому привлекают очень активно. И раньше, и сейчас. Но не у всех все складывается удачно. Достаточно долго работают российские («Лукойл», «Газпром»), южнокорейские (государственная KOGAS и негосударственные Lotte Chemical, GSE&R), китайские (CNPC, CNDOC) компании. Ушли южноафриканская Sasol и малазийская Petronas. Есть информация, что в страну придут турецкие и южнокорейские предприятия, добывающие золото.
К счастью, парадигма власти смещается от исключительности разработки месторождений собственными силами к необходимости их разработки кем-то другим. Все-таки у отечественных компаний есть недостаток ресурсов и опыта.
Это, кстати, зрелая позиция: доктрина суверенитета над недрами в развивающихся странах все еще зиждется на контроле со стороны государства, а развитые страны приветствуют интернационализацию. Здесь любопытен опыт России. В первой редакции национального закона о недрах были включены положения о концессиях и соглашениях о разделе продукции, в дальнейшем их изъяли. Но к началу XXI века под давлением дефицита средств и технологий эти положения вернулись в российское право.
Но не все так гладко. Негативный инвестиционный климат и, видимо, память о печальном опыте американской компании Newmont Mining, работавшей в стране с 1995 года и выдворенной в 2006-м по политическим мотивам, препятствуют свободному притоку инвестиций в отрасль. По большей части иностранный капитал — это «приведенные за ручку» компании из стран с «дружественным» правительством, которым мы гарантировали защиту от экспроприации. Это, конечно, влияет на качество инвестиций. Ведь чем больше компаний хочет получить право на разработку недр, тем больше плюсов получает отрасль и страна в целом.
Сколько денег приносят недра?
Эксплуатация недр приносит отечественному бюджету серьезные доходы. В бюджете текущего года, составившем 62 триллиона сумов, только налог за пользование недрами принес 6,2 триллиона — одну десятую часть. А ведь есть еще иные налоги добывающих предприятий, дивиденды от госсобственности, продукция в рамках соглашений о разделе добытого и другие источники дохода. Вклад добывающей промышленности в ВВП страны составил на 2017 год около 15 триллионов сумов.
Экспортная выручка страны во многом формируется за счет эксплуатации недр. Так, доля энергоносителей и металлов в совокупном экспорте за 2017 год составила более 20%. Для сравнения, доля хлопка, который многими все еще представляется базой отечественного экспорта, — только 3,4 %.
На самом деле, если вдуматься в эти «триллионы», то становится понятно, что потенциал первичного сектора в стране раскрыт далеко не полностью. Во многом это «заслуга» далеко не передового правового регулирования. По мере роста национальной экономики будет расти и потребность в сырье, так что, хотим мы того или нет, нам придется улучшать и расширять правовую часть вопроса.
А если они закончатся?
Не стоит опасаться расширения добычи богатств страны. В конечном итоге все зависит не от добычи сырья, а от способности его рационального использования. Если изучить экономику развитых государств, то выяснится, что сырье там добывают очень активно. Но промышленность этих стран, во многом возникшая в местах извлечения полезных ископаемых, способна переработать добываемое сырье в нечто более ценное и интересное.
Цепочка переработки сырья стимулирует рост производств, обслуживающих эти цепочки, поставляющих им оборудование и комплектующие. Так что активная эксплуатация подземных богатств нашей страны при прочих равных может помочь развитию других секторов экономики, созданию рабочих мест и росту благосостояния населения.
Тут нужно отметить и существующие опасения, что подземные богатства, находящиеся на пике своей стоимости, могут быть заменены дешевыми альтернативами и просто станут никому не нужными, драматично падая в цене. Либо, даже если будут извлечены все разведанные и подлежащие добыче запасы полезных ископаемых, будут появляться технологии, способные извлекать ископаемое сырье, которое до недавнего считалось трудно- или даже неизвлекаемым. Все мы прекрасно знаем о сланцевой революции в США, резко опустившей стоимость энергоносителей в мире в 2014 году и рентабельность производства нефти в ряде стран-конкурентов.
Такие же примеры можно привести и касательно нашей страны. Ранее никогда не добывавшиеся и не рассматривавшиеся в качестве перспективных месторождения горючих сланцев в Узбекистане могут стать дополнительным источником энергии.
──────────
Мирза Илхомов
