Редакция 
Пельмени в Узбекистане начали лепить благодаря менеджеру по маркетинговым коммуникациям в Korzinka.uz Замире Рахмановой. Теперь она — «главный пельменолог» (не путать с пульмонологом) страны. Во всяком случае, так считает она сама.
Журналист Hook Луиза Атабаева поговорила с Замирой Рахмановой о том, почему её посты в Facebook набирают сотни лайков, как шутки про пельмени переросли в ресторанный бизнес, почему она далека от феминизма и имеет ли она право критиковать политику в Узбекистане.
«Мы живем туннельно, не видим, что происходит вокруг»
──────────
Hook.: Читала у вас на Facebook, что в 16 лет вы переехали из Ашхабада в Ташкент. Почему именно в Узбекистан?
Замира Рахманова: Родители решили, что здесь нам будет комфортнее. Переезд в Узбекистан был для меня самым ожидаемым вариантом. В Туркмении мы уже не видели никаких перспектив, поняли, что что-то идет не так. Сначала я переехала одна, родители тогда еще работали в Ашхабаде. Они потянулись за мной спустя три-четыре года — продали квартиру и переехали.
С эмоциональной точки зрения переезд дался мне тяжело, потому что это произошло во время моего пубертатного периода. За раз я потеряла всех друзей, одноклассников. Здесь пришлось заводить новые знакомства. Но я — легко адаптирующийся человек.
— Чем занимались после переезда?
— В Ташкенте я начала преподавать английский для детей дошкольного возраста. Потом пошла работать в региональный офис «Ист Телеком». Была оператором колл-центра и занималась мелкими административными вопросами.
— А как попали в «Корзинку»?
— Карьера моя протекает очень непредсказуемо. В «Ист Телеком», в итоге, проработала пять лет. Перешла в головной офис, повысилась до супервайзера, там же познакомилась с мужем. Но потом мне все это надоело, и я поняла, что ухожу в никуда. Начала подавать резюме на первые попавшиеся вакансии. В списке этих компаний был Brandbox Branding — это было мое первое знакомство с рекламой.
Мне сразу доверили два проекта — Redtag и Korzinka.uz. Я проработала там восемь месяцев и перешла в штат Korzinka.uz. Мне было тогда 27 лет. Я была уже замужем и с ребенком.
— Насколько работа в сфере маркетинга повлияла на вас?
— Скорее всего, работа с конкретными людьми повлияла на мой характер. У меня были хорошие наставники, один из них — Кирилл Альтман из Brandbox. Я очень эмоциональный человек, а маркетинг —это не всегда гладкая работа, маркетинг не зависит от отчетности, это как живой организм. Но люди, с которыми я работала, научили меня эмоциональному интеллекту. Это когда ты умеешь управлять эмоциями и конструктивно подходить к решению проблем. Я считаю, что там, где начинаются эмоции, заканчивается профессионализм.
На меня очень повлияла акция «Дети пишут Корзинке» и с 2015 года я проект-менеджер этой акции. Мы получаем десятки тысяч писем, каждое читаем и анализируем, проникаемся судьбой каждого ребенка. Ты примерно понимаешь, что происходит в голове ребенка. Мы читали не просто письма, а целые истории, которые дали мне понять, что мы живем туннельно, не видим, что происходит вокруг. Первое время я долго приходила в себя после этой акции.
— Письма были от детей из детских домов?
— Не только. Были от разных детей. Из детских домов, обеспеченных, малообеспеченных семей. Я поняла, что наличие хорошего финансового положения не гарант того, что ребенок счастлив.
— У вас было эмоциональное выгорание?
— Да, это было как раз в 2015 году. Я понимала, что эмоционально слаба для этой акции, хотела отказаться от проекта и вообще уйти из компании [Korzinka.uz]. Но, к счастью, я не приняла такое решение. Вовремя отключила эмоции и включила профессионализм.
«Нам не дали разрешение на летник»
──────────
— Почему решили заняться ресторанным бизнесом? Я читала, что сам инвестор вышел на вас. И, кстати, узнала о вас после той истории с баннером [хоким Яккасарайского района убрал баннер из-за игры слов в слогане «пелемен требуют наши сердца»].
— Несколько лет назад я начала просто шутить про пельмени. Потом пользователи Facebook стали это подхватывать, и в итоге ни один пост или мем про пельмени не проходил мимо меня. Однажды ко мне обратился инвестор и сказал: «Ну раз такая устойчивая ассоциация, то почему бы не перенести эту идею из онлайн в офлайн и не начать лепить реальные пельмени?» Так и закрутился у нас роман с общепитом.
— С какими трудностями столкнулись в процессе запуска пельменной? Бюрократические проволочки были?
— Абсолютно. 150 ненужных бумажек, справок, подписей в хокимият, «Единое окно». Слава богу, у меня есть партнер Наргиза, я не представляю, что делала бы без нее. Я думала, что в общепите главная проблема — это работа с клиентами, над качеством сервиса, а нет, главная проблема, как оказалось, — это бюрократия. Вся эта бумажная волокита до сих пор тянется. Нам вот не дали разрешение на летник.
— Почему?
— Опять же проблемы со справками. Эта история уже длится с лета, я не могу сейчас сформулировать точную причину, этим вопросом занимается Наргиза.
— Как отбираете персонал?
— У нас есть администратор, который проводит собеседование. Обычно мы основываемся на интуитивном «нравится/не нравится». Бывают кандидаты с очень хорошим бэкграундом.
Но если их жизненная философия, ценности не совпадают с нашими или какая-то черта характера нас оттолкнула, то мы делаем выбор в пользу тех, кто просто сразу зацепил чем-то.
— Нет желания полностью посвятить себя бизнесу?
— Я не человек бизнеса, я — человек идеи. У меня нет базовых знаний в сфере бизнес управления, одна бы я точно провалила этот проект. Да и мне комфортно в роли исполнителя в Korzinka.uz
— Какие у вас обязанности в Testo?
— В первую очередь, дегустация. Это моя самая любимая обязанность. А еще я отвечаю за маркетинг и креатив.
— Сколько вы зарабатываете в Testo?
— В Testo я пока не зарабатываю. Мы еще не вышли в плюс. Но, думаю, за два года сможем окупиться. Я могу здесь только бесплатно кофе попить. Но за пельмени уже приходится платить. Никто не приводит в Testo кормить семью, родственников, друзей.
— Увидела в уборной корзину женской скорой помощи, в которой есть все: от крема для рук до прокладок. Это ваша задумка?
Я уже не помню, кто это придумал. Но лояльность женской половины обеспечена. На Западе это уже используется, мы просто решили перенять эту идею. Почему бы не создать для женщин уголок, где они будут чувствовать себя в безопасности и комфорте?
— Что Артемий Лебедев сказал про Testo?
— Он указал на ошибки в меню, где-то были пропущены кавычки, слово «мороженое» написано с двумя «нн». Это чисто механические ошибки, которые я упустила, перед тем как сдавать в печать. Но кухню он похвалил.
«Я не пишу про религию и политику»
──────────
— В чем феномен Замиры Рахмановой? Почему все ваши шутки и каламбуры тут же набирают сотни лайков и разлетаются на цитаты?
— Я не поднимаю тяжелые темы. А все фразы на потолке Testo и посты в Facebook взяты из жизни. Я ничего сама не придумываю. Я просто беру актуальную ситуацию и воспроизвожу ее в смешной и ироничной форме. Люди любят, когда вы умеете над собой посмеяться.
— У вас есть табуированные темы?
— Да, конечно. Я не пишу про религию и политику, потому что не разбираюсь в этих вопросах. Да и люди у нас чувствительные, зачем их провоцировать? Вообще, это ошибочное мнение, что человек, который постоянно шутит в сети, в жизни делает это так же легко и непринужденно.
— Как вы успеваете везде: и основную работу работать, и за пельменями следить, и семье время уделять, и в Потребитель.уз отвечать, и шутки шутить в Facebook?
— Я составляю календарь задач на неделю. Все сложные переговоры, встречи планирую на середину недели, желательно на четверг. Встречи с друзьями на выходные. На понедельник стараюсь вообще ничего не планировать, понедельник — априори тяжелый день.
Воскресенье стараюсь оставить для семьи. Бывают, конечно, форс-мажоры, когда приходится отодвигать и переносить какие-то встречи. Бытовые заботы — готовку, уборку, стирку оставляю на ночь.
— Как вы с таким режимом держитесь бодрячком?
— Да, график у меня ужасный. Сплю по 4 часа в сутки.
— А муж вам помогает в домашних делах?
— Я заранее говорю, что в такие-то дни я задержусь по работе, мы договариваемся, я заранее готовлю ужин, чтобы дети вовремя ели. Это ведь все коммуникации, диалог. Самое главное в семейной жизни — это не ограничивать друг друга в чем-либо, а помогать.
— А обязанности как-то разделяете? Например, вы готовите, он моет посуду.
— Это выражается во всем, и в быту, и в других вопросах. Он любит сидеть с детьми, для него это не вняпряг, за закупку продуктов отвечает тоже он.
— У вас есть хобби? Как нужно провести время, чтобы сказать с уверенностью: «Вот теперь можно опять приступить к работе»?
— Вы сейчас ударили по больному. У меня было много хобби.Сейчас нет на это времени, но я бы хотела заняться каким-нибудь спортом. Я думаю, я приду к этому когда-нибудь. В следующем году планирую пойти учиться.
— Куда именно?
— Это не конкретно куда-нибудь. Планирую просто заняться самообразованием, ходить на вождение, записаться на курсы по маркетингу.
— Что вам нравится в маркетинге?
— Креативные решения. Все, что связано с «придумыванием». Это прям мое, я — творческий человек. Но не всегда получается сразу генерировать идеи. Я могу неделями находиться в апатично-депрессивном состоянии и ничего толкового не выдавать, а могу за один присест придумать кучу всего. Такой мозг у творческих людей — не системный, не следующий дедлайнам.
«Даже если в мой адрес идут какие-то сексистские шутки, я их не принимаю на свой счет»
──────────
— Как вы относитесь к феминизму?
— А как вы понимаете феминизм?
— Ну, это движение против дискриминации женщин по половому признаку, борьба за гендерное равноправие…
— Я очень боюсь лезть в эту тему, стараюсь обходить все это стороной. Но на ваш вопрос отвечу. Я никак к этому не отношусь: ни положительно, ни отрицательно. У всех понятие феминизма разное, и все услышат меня по-разному.
— Ну а вы как сами это понимаете?
— Я не бью себя в грудь какими-то слоганами. Я себя комфортно чувствую, как в обществе мужчин, так и женщин. Лично я никогда не сталкивалась с сексизмом. И с супругом мне очень повезло, он меня ни в чем ограничивает. Единственное, что он мне может сказать, это «не задерживайся». Но это вопрос безопасности, нежели контроля. «Одевайся теплее, надень шапку» — это тоже вопрос заботы, нежели желание скрыть меня от посторонних взглядов. И в Korzinka.uz все коллеги у меня адекватные. Поэтому тема феминизма для меня что-то далекое. Да и я достаточно гибкий человек. Даже если в мой адрес идут какие-то сексистские шутки, я их не принимаю на свой счет. Хотя феминизм сейчас актуален.
— Что для вас «женский бизнес»? Насколько деловым женщинам комфортно заниматься предпринимательством в Узбекистане?
— Я думаю, женщинам в Узбекистане комфортно заниматься бизнесом. Женщина по природе своей многофункциональна, она может одновременно жонглировать и карьерой, и семьей, что не всегда удается мужчинам. Есть такое заблуждение, что женского партнерства в бизнесе не существует.
— Опять же гендерные стереотипы…
— Да, это стереотипы. Мне вот с Наргизой комфортно. Наргиза — строгий полицейский, а я — добрый полицейский. Управленчество не мое, я достаточно мягкий человек, не могу ругать, кричать, поэтому мы с ней дополняем друг друга в работе. У нас нет такого — кто главнее, кто решает больше, кто работает больше.
«Имею ли я право критиковать политику Узбекистана?»
──────────
— Вас устраивает нынешняя политика в Узбекистане? Возникало желание #поравалить?
— Я пишу только про туркменскую политику, потому что уехала оттуда. Шучу. Но там действительно какой-то трэш творится. В Узбекистане меня может что-то не устраивать только на бытовом уровне, что-то типа «Почему отключают горячую воду?» Глобально меня это не касается: сменилась ли власть, поменялся ли хаким, уволился ли пресс-секретарь.
— А как же пресловутый манавият?
— Меня, конечно, возмутил репортаж про короткие юбки. Но я понимала, что я, как единица, ничего не могу с этим сделать, и, вообще, я — гражданка Туркмении, имею ли я право критиковать политику Узбекистана?
Когда был пик манавията, у меня возникала мысль #поравалить, но это было исключительно на эмоциях. Я не хочу повторять предыдущий опыт переезда.
— Не задумывались менять паспорт на узбекский?
— Да, хочу. Власти Туркменистана усложнили выезд из страны, а я хочу путешествовать. Но получение подданства Узбекистана — процедура достаточно сложная.
— Какие у вас дальнейшие планы?
— Хочу заниматься самообразованием и стать креативным директором.
— Если вы окажетесь перед Гурбангулы Бердымухаммедовым, что вы ему скажете?
— Я ему ничего не скажу.
— А Мирзиееву?
— Просто попрошу узбекское гражданство.
──────────
Фото: Мирзохид Шавкатов
