Редакция 
12 апреля на «Газете.уз» появился материал о том, что строительная компания «Трест-12» получила право на реконструкцию административного здания на улице Шарафа Рашидова рядом со знаменитым фонтаном. Хокимият Ташкента заключил соглашение с компанией еще в 2019 году, а сама компания активно привлекается к реконструкции или ремонту государственных учреждений. Например, «Тресту-12» поручили реконструкцию здания Законодательной палаты на 16,5 млрд сумов и участие в строительстве Центра исламской цивилизации. Оба проекта — без тендера.
Журналисты выяснили, что среди акционеров «Треста-12» числятся сын и жена министра строительства, которые владеют чуть больше 27 % акций. 17 апреля Батыр Закиров прокомментировал ситуацию, но его заявление вызывает новые вопросы.
Шахриер Исмаилходжаев разобрал выступление чиновника на цитаты и проанализировал, как сказанное характеризует состояние узбекской экономики.
Я сам работал там больше 20 лет. В этой организации есть мои близкие, наставники, также работали 8—10 моих одноклассников
Тот факт, что 27 процентами акций компании, которая привлекается к реализации множества государственных проектов, владеют жена и сын министра строительства Узбекистана, говорит о прямом конфликте интересов. Заключения журналистов были косвенно подтверждены самим министром (он заявил о близких, работающих в компании).
Конфликт интересов — это ситуация, когда наблюдается личная заинтересованность у лица, которое принимает решения. В понятие личной заинтересованности входит получение дохода в виде денег, в том числе полученных близкими родственниками этого лица.
Конфликт интересов, таким образом, является проявлением коррупции. А описываемый кейс идеально подходит под ситуацию с «Трестом-12».
Но необходимо упомянуть, что антикоррупционное агентство начало изучать госзакупки, связанные с компанией «Трест-12», на предмет возможного конфликта интересов.
51,1 % акций «Треста-12» находится в управлении государства… Вопрос передачи без тендера непосредственно от меня не зависит. Это определяется решением Кабинета Министров, президента
Этим заявлением Закиров отвергает свою причастность к тому, что компания с участием его близких получает множество проектов, а некоторые без тендера. При этом получается, что государство в лице Кабинета Министров или президента может принимать решения о проведении или отмене тендера. На это выделяются немалые средства — по факту деньги налогоплательщиков.
Получается, что чиновники отдают деньги налогоплательщиков условной компании, которую эти же чиновники и выберут.
На первом курсе экономического факультета студентам внушается идея о том, что люди (налогоплательщики) рациональны, то есть заинтересованы в максимальной эффективности каждого потраченного сума. А теперь попробуйте ответить себе на вопрос: можно ли обеспечить эффективность использования государственных средств без конкуренции? Именно конкуренция обеспечивает эффективность, так как более конкурентоспособная компания получает прибыль, а заказчик экономит на издержках. И выигрывают обе стороны.
Отсутствие тендера — это отказ от конкуренции, следовательно, и от эффективного использования государственных средств. И здесь возникает еще один вопрос: а кто оплатит возникшую неэффективность? Самый очевидный ответ — налогоплательщики.
Государственные структуры используют бюджетные средства неэффективным образом, но у налогоплательщиков нет никаких инструментов влияния на ситуацию, нет права голоса.
Конечно, эта организация не стала лучше под управлением государства. В последнее время у «Треста-12» свои сложности
Министр строительства поднял важный вопрос о рентабельности госкомпаний, которая напрямую зависит от их эффективности. Неясно, зачем государству в собственности компании, которые получают право на строительство без тендера? Все это несет в себе коррупционные риски, так как отсутствует четкое понимание того, каким образом принимается решение о том, что некая компания может без тендера приступить к реализации проекта. Непрозрачность процесса принятия решений ведет к коррупции, которую президент назвал одним из главных недостатков в стране, с которым необходимо бороться.
Если госкомпания не становится лучше под управлением государства, то есть не приносит прибыли и является убыточной, то почему бы такую компанию не приватизировать? Справедливости ради необходимо отметить, что «Трест-12» вошел в список компаний, которые готовятся к приватизации.
Этот кейс выявляет проблему приватизации в Узбекистане. Несмотря на постановления и указы о реформировании предприятий, с 2017 года лишь малая доля объектов была приватизирована, а многие до сих пор в процессе.
Пусть в убыток, но проекты доводились до конца
При нормальной рыночной конкуренции никто никогда не будет работать себе в убыток, так как это приведет к закрытию всего бизнеса. Если строительная компания «Трест-12» оценила некоторые проекты как убыточные, то почему она занялась их реализацией?
Когда компания выполняет проекты, которые являются убыточными, это ломает всю экономическую логику, которая заключается в получении прибыли. Эти слова представляют собой еще одно свидетельство того, что у государственных компаний искажены экономические стимулы.
И еще. Почему нельзя привлечь к реализации проектов другую компанию, помимо «Треста-12», которая сможет реализовать проект с меньшими издержками, то есть сэкономит деньги заказчику, а также сможет на этом заработать? В нашем случае государство переплачивает, искусственно ограничивая выбор подрядчика.
Но за все это в итоге платят налогоплательщики, а у самой компании «Трест-12», которая продолжает получать проекты, отсутствуют стимулы для развития и реформирования. В этой ситуации проигрывают все стороны, начиная от государства и налогоплательщиков и заканчивая строительной компанией.
Мне ни жарко, ни холодно, когда государство владеет 51 % акций
Владение акциями приносит дивиденды, то есть часть прибыли, которая распределяется между акционерами пропорционально размеру пакета их акций. Если родственники Батыра Закирова, владея 27,7 % акций «Треста-12», имеют право на получение дивидендов с прибыли этой компании, то может ли сам министр быть безразличным к ней? К тому же он сам в июле 2019 года был крупным акционером, владея более 5,5 млн акций.
Если государственная доля в компании составляет более 51 %, значит, она существует на деньги налогоплательщиков, то есть большей частью принадлежит населению.
Но какое участие в деятельности не только «Треста-12», но и других госкомпаний принимает гражданское общество? Функционируют ли какие-либо гражданские формы контроля за работой госкомпаний? Имеют ли налогоплательщики право голоса в выборе направления развития компании?
Скорее всего, Батыр Закиров, выпуская свое заявление, не планировал давать ответы на эти вопросы. Но потенциально такой диалог был бы интересен в контексте развития взаимоотношений чиновников и гражданского общества.
У нас еще очень много хороших статей! Поэтому подпишитесь на Telegram-канал — там вы точно ничего не пропустите.
Нравится Hook? Теперь вы можете помочь редакции денежным переводом — собранные средства пойдут на оплату работы внештатников. Пройдите по этой ссылке или вручную переведите любую сумму на карту 8600 5729 1833 8323 (Uzcard)
──────────
😏: Шахриер Исмаилходжаев
🤔: Виктория Ерофеева
