Редакция 
В начале 2020 года жительница Самарканда Дилором Розикова кинула горящее полотенце в сторону сотрудников Бюро принудительного исполнения и милиции. В зимнее снежное утро они пришли выселять ее с несовершеннолетним сыном, а также ее сестер с малолетними детьми из собственных квартир по решению суда. Из государственных исполнителей никто не пострадал.
Семью все-таки выселили. Дилором признали виновной в сопротивлении представителю власти и приговорили к двум годам ограничения свободы. Квартиры женщин, которые еще находились/находятся в их собственности, начали разрушать в тот же день.
Как сейчас обстоят дела у Дилором Розиковой? Удалось ли добиться каких-либо продвижений? Что можно сказать о равноценности предлагаемого в качестве компенсации жилья? А главное, почему это дело касается каждого узбекистанца?
Как живет семья Розиковых сегодня
──────────
Из назначенного срока Дилором Розикова отсидела почти пять месяцев, а на протяжении остального времени была ограничена в свободе. Спустя год за примерное поведение ее условно-досрочно освободили от наказания.
Из-за всего пережитого семьей, а особенно Дилором, их мать заболела — это стало причиной напряженных отношений между сестрами.
«Может, стоило просто согласиться на ту квартиру, которую мне всунули, и смириться с выселением? — пытается понять точку зрения своих сестер Дилором. — Слишком дорога плата за борьбу за справедливость, даже если закон — а по нему нас вообще не имели права выселять — полностью на твоей стороне. В Узбекистане он просто перестает работать, когда на стороне нарушителя госорганы и деньги. Человеку в правовом государстве остается надеяться только на бумеранг и, конечно, на Всевышнего, — с надеждой говорит лишенная имущества, — поэтому просто смириться очень обидно и не получается».
После того как Дилором освободили, ей приходится жить у своей мамы. Розикова не принимает в собственность квартиру застройщика, так как считает, что она не равноценна той, что у нее была.
Дилором поясняет: «ООО Silk Voyage подало на нас в суд. Удивительно — ты никому ничего не должен, ничего не нарушал, а на тебя подают в суд, чтобы отобрать твое жилье! Как так? Застройщик вместе с судом сам определил квартиру, сам назначил оценку, которую провела не оценочная компания, и сам застройщик, и признал все равноценным. Они мне определили квартиру на четвертом этаже вместо моего второго. Квартиры находятся в разных районах, и мы с семьей оторваны друг от друга. В одном из протестов прокурора было указано, что наш дом с изношенностью 15 процентов относился к категории «малоизношенных». То есть аргумент о его полной ветхости — фарс! Та квартира, которую пришлось принять моей сестре, расположена в более изношенном доме, который по году постройки старее, чем тот, который снесли. Там косметический ремонт. Там сыро. Ей пришлось даже вложить свои деньги, чтобы хоть как-то улучшить эту квартиру, чтобы ее кто-то купил. До этого покупателей не было совсем. Квартира абсолютно не подходила для семей с детьми и под имеющуюся у сестры мебель. Сейчас она все равно живет у родственников в одной комнате с тремя малолетними детьми, потому что не может найти подходящее жилье».
Жизнь до. Предыстория процесса
──────────
Чтобы лучше понять положение, в котором оказалась Дилором, нужно рассказать, что было до сноса. Ранее Розикова жила в трехкомнатной квартире с хорошим ремонтом на втором этаже. На одной лестничной площадке с ней жила ее сестра, а в пешей доступности, в фамильном доме, где они выросли, — мама. Рядом школа, где учились все их дети. Дом располагался в центре города на проспекте Навои, с очень хорошей инфраструктурой, в тихом районе с зеленым участком, правильной инсоляцией и проветриваемостью. Все было обустроено для удобства жителей, поэтому от сноса многие отказались.
Но застройщика это не остановило. Он подал в суд на сестер Розиковых с требованием выселить их принудительно. И если сначала суды двух инстанций встали на сторону жильцов, а прокуратура Самаркандской области вносила протесты в их защиту на основании многочисленных нарушений законодательства, то позже тот же суд все же принял решение в пользу застройщика, когда вместе с ним истцом выступил хокимият. Пересмотр дела оставил этот вердикт без изменения.
Розикова вспоминает: «Я ездила в Ташкент много раз. Где я только ни была: ходила и в Администрацию президента, и в Верховный суд, и в разные другие места. Бегала по выездным приемам высоких чиновников по областям. Везде выражали сочувствие и понимание, но говорили либо, что это не в их компетенции, либо что ничего нельзя сделать, так как в деле хокимият. Иногда нам обещали помочь, но в итоге ничего не делали.
А хокимият добивал меня еще и тем, что в своих репортажах распространял гнусную бездоказательную ложь застройщика о том, что, якобы, остались мы одни, кто против, что я требую баснословные деньги и давала предварительное согласие на снос.
Мне было больно читать комментарии про “алчность”, “шантажисток”, “волчиц в овечьей шкуре”. Приходят за твоим имуществом и еще выставляют тебя такой! Еще один парадоксальный факт: будущий хоким города Облокулов в качестве прокурора вносил протест в нашу защиту с указанием ряда нарушений застройщиком, а потом, заняв пост хокима, подал на нас в суд на принудительное выселение. Как так?».
Секс, наркотики, внутренности животных. Три года морального разрушения
Как рассказала сама Дилором, когда она отказалась выселяться, начавшийся «процесс сноса» на три года стал для семьи моральным насилием.
«По соседству, в квартирах с выбитыми окнами, дверьми и балконами парочки занимались сексом, приходили бомжи, валялись шприцы и части животных, появлялись надписи с грязным содержанием, везде воняло — это только маленький список того, чем сопровождался наш “снос” и унижалось наше человеческое достоинство. Когда все началось, моему сыну было 13 лет. Представьте, что это ему пришлось видеть. В день выселения он пришел со школы, а дом сносят. Меня нет. Когда меня посадили, ему не говорили долгое время, но потом он все равно узнал», — делится Дилором. С ее слов, мебель так бесцеремонно выносили из дома, что теперь многое можно только выкинуть, а некоторые ее личные вещи вообще пропали. Обязательную опись сотрудники БПИ не составляли.
«Нарушение обычного образа жизни, вовлечение нас в бесконечные судебные тяжбы, огромные финансовые траты, нервы, здоровье, а под конец железная койка в СИЗО и статус бомжа. Все, кто стоит за этим сносом, принесли несчастье, огромные страдания, болезни и горе нашей семье. А ведь мы просто жили у себя в квартирах до того, как наш сосед Мартиросов, не построивший ни одного дома, решил стать застройщиком», — заключает Розикова.
Комментарии юриста
Сам факт выселения и снос частной собственности, со слов юриста, были незаконными.
«По законодательству нельзя принудительно выселить человека из его жилья, — говорит юрист. — Для этого нужны веские основания, например, долги или нарушение других договорных обязательств, а их не было. Даже если считать, что принудительное выселение стало неизбежным в конкретных случаях, например, по причине общественных нужд, то такое решение, согласно международному праву, должно учитывать оценку воздействия (impact assessment) выселения на человека и его семью. То есть учитывать и/или возмещать такие нематериальные моменты, как расположение школы детей, семейно-соседские узы, понесенный дискомфорт в связи с переездом, нарушение сложившегося порядка течения жизни у людей. Не должны выселять без надлежащего уведомления, в неблагоприятные погодные условия, ночью, в то время, когда жители заняты собиранием своих вещей и т. д. Присутствие детей при выселении, по идее, должно предусматривать нахождение рядом психолога. Но опять же это исключительные случаи, а не выселение из частной собственности коммерческой фирмой в целях получения финансовой выгоды в дальнейшем».
Как сейчас пытаются решить проблему
──────────
Тенденция «принуждения» при сносе в Узбекистане уже привлекает внимание иностранных и международных акторов. С надеждой что-то изменить члены Сети Центральной Азии по праву на достаточное жилище обратились к Шавкату Мирзиёеву и генеральному прокурору страны Нигматилле Юлдашеву. В обращении говорится о необходимости соблюдения конституционных прав граждан на достаточное жилище, а также на защиту от вынужденного выселения и переселения.
Авторы заявления приводят случай сестер Розиковых в Самарканде и еще один случай в Ташкенте, расценивая их как грубое нарушение конституционных прав.
«Приводя свое исследование по этим публикациям и указывая на нарушение норм действующего в стране законодательства, а также международного права, члены Сети просят руководство Узбекистана принять надлежащие меры для обеспечения и осуществления права на достаточное жилище, обеспечения верховенства закона, укрепления законности и порядка, для защиты социальных, экономических, политических и других прав и свобод человека и гражданина», — говорится на сайте организации.
Заявление подписали руководители неправительственных организаций — членов Сети из Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Примечательно, что обращение было сделано еще в сентябре 2020 года, но отклика до сих пор не было.
У нас еще очень много хороших статей! Поэтому подпишитесь на Telegram-канал — там вы точно ничего не пропустите.
Нравится Hook? Теперь вы можете помочь редакции денежным переводом — собранные средства пойдут на оплату работы внештатников. Пройдите по этой ссылке или вручную переведите любую сумму на карту 8600 5729 1833 8323 (Uzcard)
──────────
Текст: Юлия Очилова
Редактура: Виктория Ерофеева
Фотографии: Hook.report
