Митинг в степи, деструктивные «правозащитники», крест на культурной жизни и национальные трения — к чему может привести законопроект МВД

Тимур Исмаилов проводит подробный разбор нового законопроекта МВД Узбекистана о митингах, показывает, к каким, по большей части плачевным, последствиям он приведет, на примере уже существующих форм публичного выражения и предлагает альтернативный вариант.

Напомню читателям, что во второй половине июля органы внутренних дел подтвердили, что на сегодняшний день порядок организации собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в Республике Узбекистан по-прежнему регулируется Указом Президиума Верховного Совета СССР № 9306-XI от 28.07.1988 г.

После этого в комментариях под статьей в Facebook представитель Министерства юстиции заявил/а, что ответ ОВД неправомерный, так как советский указ не входит в виды нормативно-правовых актов, которые образуют законодательство Республики Узбекистан. Однако речь шла о другом.

Действующие постановления Верховного Совета РУз «О ратификации соглашения и протокола о создании Содружества Независимых Государств» и Кабинета Министров «Об организации работы по пересмотру подзаконных актов бывшего Союза ССР» не говорят о том, что советское законодательство входит в узбекское, а лишь устанавливают, что до принятия нормативно-правовых актов Республики Узбекистан продолжают действовать как законы, так и подзаконные акты бывшего СССР.

К слову, в Узбекистане применяются правила международных договоров, которые имеют приоритет перед отечественным законодательством. Однако, естественно, они не нормативно-правовые акты нашей республики.

В ходе занятной переписки представителю Министерства юстиции были заданы три вопроса:

1. Каким именно образом советский порядок организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций не соответствует законодательству Узбекистана, если два действующих нормативно-правовых акта говорят о его действии в лоб?
2. Если же представить, что по какой-то причине незамененное советское законодательство действительно не действует, каким же образом до 2019 г. в республике действовало 160 ведомственных нормативно-правовых актов СССР (самые ранние из которых приняты еще в 1958 г.), которые были специально отменены постановлениями Президента РУз № ПП-3666 от 13.04.2018 г. и Кабинета Министров № 538 16.07.2018 г. Ведь если все советское законодательство сегодня не действует, можно было просто принять новые акты, а не тратить время на лишнее нормотворчество.
3. На какой же порядок организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций ссылаются статьи 201 и 202 Кодекса об административной ответственности и статья 217 Уголовного кодекса, по которым суды Узбекистана выносят решения?

Увы, представитель Минюста не смог дать конкретный ответ и поспешил провести разъяснительную работу среди других граждан. Официальных заявлений или опровержений со стороны Минюста или органов внутренних дел не последовало.

Спустя ровно неделю Министерство внутренних дел опубликовало на портале обсуждения нормативно-правовых актов проект закона «О митингах, собраниях и демонстрациях граждан». Как следует из пояснительной записки, при разработке использовался опыт России, США, Казахстана, Туркменистана, Германии, Франции, Эстонии и Азербайджана. Ожидается, что принятие этого закона:

1. обеспечит реализацию конституционного права граждан на выражение своей общественной активности в форме митингов, собраний и демонстраций и повысит правовую грамотность в этой сфере;
2. даст возможность проводить митинги в законном порядке, тем самым устранив риск проведения беспорядочных массовых акций от «правозащитников» и других деструктивных внешних сил, тем самым обеспечив порядок внутри страны и поддерживая имидж государства;
3. внесет ясность в вопрос проведения правовой оценки действий, связанных с организацией и проведением гражданами митингов, собраний и демонстраций, в том числе в вопрос привлечения виновных лиц к уголовной и административной ответственности.

Законопроект согласован с Верховным судом, Генеральной прокуратурой, Службой государственной безопасности, Национальной гвардией, Министерством иностранных дел, Министерством по чрезвычайным ситуациям, Национальным центром по правам человека, а также Институтом стратегических и межрегиональных исследований при президенте Республики Узбекистан.

Так как документ опубликован на узбекском языке, ниже приводим его постатейный перевод на русский.

Сравнение с прошлогодней редакцией показывает, что на разработчиков значительно повлиял новый закон Казахстана «О порядке организации и проведения мирных собраний в Республике Казахстан», принятый в мае этого года. Некоторые положения взяты оттуда почти целиком, например, новая статья 12, которая регламентирует работу журналистов. Начнем с положительных моментов законопроекта.

Небольшие улучшения

──────────

МВД приняло некоторые из наших предложений, и теперь законопроект распространяется на уличные шествия, пикеты и даже флешмобы, которые в Узбекистане не в чести. Как гласит позаимствованное из Википедии определение, флешмоб — это заранее спланированная массовая акция, в которой большая группа людей появляется в общественном месте, выполняет заранее оговоренные действия (сценарий) и затем расходится. Также радует, что в определение собрания добавлено условие привлечения внимания государственных органов. По старой формулировке даже для проведения родительского собрания потребовалось бы разрешение.

Следующий плюс в том, что из оснований прекращения проведения митингов, собраний, демонстраций, уличных шествий, пикетирования и флешмобов (назовем их для краткости «общественные мероприятия») убрали расплывчатую фразу о «возникших обстоятельствах, негативно влияющих на общественно-политическую ситуацию», а принцип недопущения дискредитации государственных органов заменили на принцип взаимоответственности сторон.

Исключено изучение хокимиятом целесообразности проведения общественного мероприятия и добавлено положение о недопущении препятствования проведению мероприятий со стороны государственных органов. В прежнем варианте под эти расплывчатые фразы можно было подвести что угодно.

Взамен отсылки на законодательство об обращениях физических и юридических лиц установлен конкретный срок, в течение которого местный орган исполнительной власти должен направить ответ заявителю.

Также МВД отменило требование проводить предварительную агитацию только за три дня до начала общественного мероприятия. Теперь можно призывать людей на собрание, митинг или другую акцию, как только получено согласование, что логично.

«Запретить запретные запреты!»

──────────

К сожалению, суть остальной части документа укладывается в одну эту фразу. В первую очередь из-за статьи 15, которая по-прежнему запрещает выделение мест для проведения общественных мероприятий вокруг госорганов, зданий зарубежных организаций, судов и тюрем, объектов и территорий транспортной инфраструктуры, военизированных и пограничных объектов, кладбищ, мечетей и церквей, памятников и всего, что находится в частной собственности на расстоянии до 300 метров (раньше было 500).

Проще говоря, законопроект запрещает проведение любых митингов, собраний, демонстраций, уличных шествий, пикетов и флешмобов, так как ни в одном городе или поселке не найдется места, удаленного на 300 метров от автодорог («территория автомобильного вида транспортной системы»), многоэтажек, частных домов, кафе и магазинов («объекты частной собственности»).

Для наглядного понимания расстояния представим, что граждане намерены провести собрание в сквере у памятника А. С. Пушкину в Ташкенте, чтобы собрать подписи под петицией. Место вроде бы подходящее, рядом есть и общественный туалет. Однако посмотрим, какие «запрещающие» объекты расположены всего в 20—90 метрах от этого сквера, из-за которых собраться не получится:

Даже если два раза произошла опечатка и под «территориями, относящимися к автомобильному виду транспортной системы» МВД имело в виду только прилегающие территории, как это оговорено в казахстанском законодательстве, положения это не изменит. В Ташкенте есть только одна точка, удаленная на 300 метров от запрещающих объектов, — это центр Ботанического сада, и то, если там вытоптать всю растительность, что противоречит положению статьи 10 законопроекта, справедливо требующему сохранять зеленые насаждения:

По этой причине законопроект нарушает:

• право граждан на митинги, собрания и демонстрации, закрепленное статьей 33  Конституции Узбекистана;
• право на мирные собрания, предусмотренное статьей 21 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Что же делать гражданам? Вряд ли найдутся желающие выехать в степь или горы, предварительно съездив в Нурафшон для получения разрешения у хокимията Ташкентской области. Останется обойти все инстанции и потом жаловаться в международный Комитет по правам человека, как это допускает Первый факультативный протокол к пакту, который ратифицировал Узбекистан.

Учитывая, что все нормативно-правовые акты подлежат публикации, новый статус страны как полицейского государства на законодательном уровне нанесет серьезный ущерб имиджу, что стремятся предотвратить авторы законопроекта. Интересно, осознавал ли эту перспективу Национальный центр по правам человека, когда согласовывал текст документа.

В законодательстве соседних стран ограничение в 300 метров встречается только в Туркменистане, который в 2019 году занял предпоследнее место в мире по уровню гражданских свобод. Однако и там эта дистанция применяется исключительно в отношении объектов, где производятся или хранятся радиоактивные вещества, которые находятся вдали от населенных пунктов.

Неужели здания государственных органов Узбекистана и жилые многоэтажки так же опасны, как урановые могильники?!

Необходимо помнить, что митинги, собрания, демонстрации, уличные шествия, пикеты и флешмобы — это не массовые мероприятия (концерты, выставки, симпозиумы), для проведения которых необходимы специализированные залы, театры или ангары. Митинги и пикеты организуются, чтобы уполномоченные лица услышали о проблемах людей, которые не решаются посредством обращений. Именно для этого люди и идут к зданиям соответствующих органов. Например, после решения передать три махалли Учтепинского района Ташкента в состав области жители тут же отправились к зданию махаллинского комитета, куда прибыл хоким района и кому они выразили свою позицию. После этого вопрос разрешился. Случилось бы это, если бы людей отогнали за два квартала?

Законодательство некоторых стран действительно предусматривает создание особых мест для проведения общественных мероприятий. Однако там их можно провести даже без уведомления, как, например, в отдельных субъектах Российской Федерации. Вместе с тем допускается проведение мероприятий и в других местах по согласованию с мэрией. Так как предлагаемый законопроект требует согласования каждого мероприятия по отдельности, то нет смысла создавать специальные зоны.

Все здания посольств имеют особо охраняемую огороженную территорию. Акции у зарубежных представительств происходят во всем мире, и Узбекистан не исключение.  Однако одно дело, когда люди неожиданно выходят на протест у посольства, и другое, когда органы внутренних дел заранее оповещены об этом, имеют все данные организаторов и могут предпринять соответствующие меры предосторожности.

Другими словами, каждый гражданин должен знать, что имеет право выразить мнение вблизи касающегося государственного или иного органа с соблюдением порядка. Если ввести жесткие запреты, то доведенные до крайности люди все равно будут протестовать у соответствующих органов, чтобы быть услышанными, несмотря ни на что. Это периодически и происходит у зданий ташкентских судов:

Культурные проблемы

──────────

МВД не учло, что законодательство других стран касается только акций общественно-политического характера и не распространяется на мероприятия культурной направленности либо предоставляет им бóльшую свободу, как это организовано в России. Предложенный законопроект будет регулировать все культурно-массовые мероприятия, которые проходят в общественных местах и не подпадают под порядок проведения массовых мероприятий.

Народно-патриотическое шествие «Бессмертный полк», акция «Свеча памяти», возложение цветов к памятникам писателей и поэтов в дни их рождения и многие другие как раз относятся к таким акциям. Во всем мире их инициаторами выступают отдельные граждане или общественные организации, а не органы власти.

Следовательно, предлагаемые ограничения по месту запретят проведение гражданами в населенных пунктах культурных, просветительских, исторических, развлекательных, памятных мероприятий, в том числе организуемых диаспорами Узбекистана, а также акций, посвященных историческим датам и личностям. Это сильно ограничивает право человека на свободное участие в культурной жизни, которое предусмотрено статьей 15 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. Можно ли это считать официальной позицией девяти органов, приложивших руку к законопроекту?

Тут читатель может возразить, что, мол, до подобных запретов дело не дойдет, тем более в отношении национальных меньшинств. Спешу огорчить, что это уже происходит в Узбекистане. Например, каждый год в определенный день армяне всего мира собираются в открытых местах, исполняют национальный танец «Кочари» и расходятся. Тех, кто не знает движений, обучают прямо на месте. Эта акция, или, как определяет законопроект, флешмоб называется «Ари пари Кочари» — «Давай станцуем Кочари». Он занимает важное место в культуре армянского народа и внесен в Список нематериального наследия ЮНЕСКО. Его танцевали даже у стен поверженного Рейхстага в Берлине в 1945 году.

В мае прошлого года Армянский культурный центр организовывал это мероприятие в Ташкенте. Однако в день проведения на площадку примчалось несколько патрульных машин, и вышедшие сотрудники органов внутренних дел стали требовать выключить музыку, остановить праздник и искать организатора, который проводит мероприятие без разрешения.

Спрашивается, какое конкретно разрешение запрашивали стражи порядка, если в действующем законодательстве нет ни слова о флешмобах, и у кого его в таком случае нужно было получать?

Кто-то скажет, что раз нет определения флешмоба, то надо было оформить его как какое-нибудь другое мероприятие, например, мини-демонстрацию, а разрешение, наверное, взять у хокимията или как-то так. Увы, городской хокимият направил бы запрос в комиссию по массовым мероприятиям, которая сказала бы, что не уполномочена принимать решения по собрания, митингам, уличным шествиям и демонстрациям.

После долгих переговоров председателя культурного центра с сотрудниками УВД Яккасарайского района, требовавшими «разрешения», исход решил наезд одной бабушки на милиционера: «Мы тут празднуем, а ты нам мешаешь, иди отсюда!». Милиция осталась стоять по периметру, наблюдала и больше не вмешивалась. Потом в интернете вышла публикация об успешно состоявшемся флешмобе, в котором приняли участие все желающие независимо от национальности. Требование представить несуществующее разрешение было просто чьей-то прихотью?

Теперь представим, что произошло бы, если бы действовал этот закон с 300-метровой зоной отчуждения, и флешмоб все-таки запретили бы, разогнав пришедших и задержав организатора. Вначале информация оказалась бы в интернете, а потом ничто не помешало бы спекулятивным СМИ растиражировать «жареную» новость, как «узбекские силовики прижимают армян» или «как Узбекистан притесняет национальные меньшинства, запрещая им пользоваться своей культурой», что, кстати, противоречит статье 27 Международного пакта о гражданских и политических правах, под которым подписался Узбекистан. Это точно не подняло бы имидж страны.

Подчеркну, я не против урегулирования проведения флешмобов и иных общественных мероприятий культурно-просветительского характера; я за то, чтобы реализация права на их проведение была четко предусмотрена законом.

«Так в каком месте проводить-то?»

──────────

С учетом всего вышеизложенного статью 15 необходимо изложить в следующей редакции:

«Общественные мероприятия могут проводиться в любых открытых для общественности местах, находящихся на расстоянии не менее пяти метров от границы объектов, свободный доступ к которым не предусмотрен.

При этом минимальное расстояние от границы следующих объектов до места проведения общественного мероприятия, кроме маршрутов демонстраций и уличных шествий, пролегающих по проезжей части дорог, должно составлять не менее 25 метров:

1. объекты железнодорожного, водного, воздушного транспорта;
2. объекты автомобильного транспорта, за исключением дорог;
3. объекты водоснабжения, топливно-энергетического комплекса;
4. объекты, обеспечивающие защиту государственной границы и обороноспособность страны;
5. учреждения по исполнению наказания;
6. религиозные организации;
7. жилые одно- и многоэтажные дома».

Причины следующие:

• Под «открытыми для общественности» имеются в виду места, куда может зайти любой человек. Сюда подпадают парки, тротуары, аллеи, улицы, а также залы и помещения, которые организаторы могут взять в аренду. Все здания органов государственной власти, судов, больниц, школ имеют огороженную территорию, куда нельзя пройти без пропуска. Поэтому на их территории проведение публичных мероприятий автоматически исключается.
• Территории государственных и иных органов, как правило, имеют перед забором зеленую зону шириной около пяти метров. За ней можно и нужно допустить проведение общественных мероприятий. Напомню, многие законодательства вообще не устанавливают специальных ограничений по месту, и это законы не Дании или Швейцарии, а действующий советский порядок и закон соседнего Кыргызстана «О мирных собраниях».

• 25 метров — это ширина крупных проспектов. Поэтому даже если организаторы захотят провести мероприятие возле перечисленных объектов, они как минимум перейдут на другую сторону улицы, так что вопрос безопасности отпадет.
• Если по городским улицам проходит уличное шествие, демонстрация или автопробег, то движение возле объектов из перечня допустимо, так как участники не совершают остановок, а постоянно двигаются.
• Воинские захоронения («Братские могилы» в Ташкенте), памятники истории и культуры (Вечный огонь, статуя А. Темура, «Журавли» в Чирчике, статуи А. Навои, А. Пушкина, Т. Шевченко и др.) — частые места проведения культурно-просветительских мероприятий.
• Проведение протестов или оклеивание стен плакатами возле мест жительства, как это сделали год назад у дома Фарруха Закирова и Ало Ходжаева противники придания русскому языку статуса официального, абсолютно недопустимо. Однако если у дороги стоит частный «Paynet», то угрозу безопасности он не представляет, поэтому окружать его 25-метровой зоной отчуждения неразумно.

«Детское время кончилось»

──────────

Та же 15-я статья ограничивает время проведения публичных мероприятий с 10:00 до 18:00 и только по рабочим дням. С одной стороны, вроде бы логика есть. Ведь если митинговать против действий какого-либо ведомства, то лучше это делать, когда все на работе. С другой стороны, МВД игнорирует тот факт, что выражение мнения — это не только протесты с плакатами или политические дискуссии.

Людям часто необходимо собираться для сбора подписей по насущным вопросам, как это было со смертью учащегося медицинского колледжа Жасурбека Ибрагимова и как это происходит сейчас по поводу решения вырубить Парк матери и ребенка в Мирзо-Улугбекском районе Ташкента ради строительства офиса Народного сберегательного банка Казахстана. Такие мероприятия удобнее проводить как раз в нерабочее время или в выходные, чтобы каждый желающий мог принять участие.

Опять же надо помнить, что этот законопроект регулирует общественные мероприятия не только социально-политического, но и культурно-просветительского характера. Это флешмобы, акции в честь дней рождения поэтов и писателей, парады диаспор, собрания у памятников по важным датам и так далее. Подобные акции проводятся как раз в выходные дни, когда у людей есть свободное время.

Кроме того, по выходным снижается интенсивность автотранспорта, что важно для проведения общественных мероприятий, требующих перекрытия дорог. Народно-патриотическое шествие «Бессмертный полк» — крупное предстоящее мероприятие, которое будет организовываться в Узбекистане в ряде городов 9 мая 2021 года. Эта акция проходит во всем мире по центральным улицам и площадям городов, в том числе Москвы, Санкт-Петербурга, Алматы, Бишкека, Душанбе. Считает ли МВД целесообразным проводить его в будний день, когда люди на учебе или работе, а на улицах гораздо больше машин?

Подготовка к крупным уличным шествиям может занять много времени. Например, ожидается, что в шествии на 9 Мая в Ташкенте примут участие около 5 000 человек. Допустим, что на месте построения колонны шестеро милиционеров (трое мужчин и три женщины) осматривают каждого, и что на одного человека необходимо десять секунд. Тогда за минуту досмотр пройдут 6×6=36 человек, а за час — 36×60 = 2 160 человек. То есть только на досмотр всех участников уйдет более двух часов. Поэтому подготовка должна начаться уже в 7.30—8.00.

Ряд мероприятий, посвященных историческим датам, требует их проведения именно в темное время суток. Например, акция «Свеча памяти», которая проводится 22 июня у монумента «Журавли» в Чирчике и на «Братских могилах» в Ташкенте.

Отмечу, что действующий порядок не ставит каких-либо рамок по времени, а законодательство России снимает временные ограничения по культурным мероприятиям и акциям, посвященным памятным датам.

В этой связи пункт о продолжительности в статье 15 целесообразно изложить так: «Проведение общественных мероприятий не может начинаться ранее 7.00 и заканчиваться позднее 23.00», что схоже с рамками в соседних странах.

«Время пошло»

──────────

Еще одно нововведение законопроекта — ограничение продолжительности митингов, собраний и демонстраций в два часа, которое МВД, похоже, позаимствовало из нового закона Казахстана. Однако, как и туркменские 300 метров, эти рамки касаются только пикетирования и только вне специализированных мест. По остальным мероприятиям ограничений нет, а культурные акции закон Казахстана вообще не трогает. К сожалению, МВД его распространило на все общественные мероприятия.

Проблема в том, что, если в каком-нибудь парке организуется собрание для сбора подписей, то оно вполне может длиться весь выходной день. Граждане подходят в удобный для них момент, ставят подпись и уходят. За всем приглядывает сотрудник внутренних дел. Разве лучше для общественного порядка, если люди будут толпиться, чтобы успеть поставить свою подпись в течение двух часов? Однозначно нет.

Разработчикам нужно постоянно помнить, что настоящий законопроект регулирует организуемые гражданами культурные демонстрации, шествия, флешмобы, авто-, мото- и велопробеги, которые могут длиться намного дольше двух часов. Например, маршрут «Бессмертного полка» в Ташкенте от мемориала «Братские могилы» до Вечного огня на площади «Мустакиллик» занимает примерно 2,5 часа, и это без времени на подготовку.

По этим причинам целесообразна следующая редакция: «Продолжительность митингов и пикетирования без учета времени на подготовку не должна превышать два часа».

«Мал еще, и не отсюда»

──────────

Согласно статье 14, участниками общественных мероприятий МВД предлагает определить граждан Республики Узбекистан, достигших 16 лет (ранее было 18 лет). Если митингам и пикетированию это подходит, то к остальным мероприятиям — нет, так как:

• на общественные мероприятия, организуемые в честь памятных дат, таких как 9 Мая, люди приходят целыми семьями, от учащихся начальных школ до почтенных пенсионеров. По текущей редакции законопроекта милиция должна будет заставлять участников выгонять своих детей и внуков. Разве это справедливо? Напомню, что президент Узбекистана определил считать обеспечение широкого празднования 9 Мая первоочередной задачей государственных и общественных организаций, делом совести и долгом всех граждан Узбекистана, а не только тех, кто старше 16 лет;
• основные участники развлекательных флешмобов — люди школьного и юношеского возраста, поэтому ограничение в 16 лет бессмысленно. В законодательстве соседних стран нет ограничения по возрасту, даже по мероприятиям политического характера.

Также законопроект предлагает запретить участвовать в общественных мероприятиях лицам с иностранным гражданством, что тоже не совсем корректно, так как:

• на общественные мероприятия, носящие культурный характер или посвященные историческим датам, всегда приходят заинтересованные иностранные граждане. Запрещать подобную активность равносильно запрету на туризм;
• сложилась традиция, когда представители национальных диаспор всех возрастов вместе с сотрудниками соответствующих посольств возлагают цветы к памятникам исторических личностей в день их рождения, например, 6 июня к памятнику Пушкину в Ташкенте. Это мероприятие подпадает под собрание. По действующей редакции законопроекта сотрудники органов внутренних дел и Национальной гвардии должны будут разогнать посла РФ, всех дипломатов и молодежь. Разве здесь наблюдаются обоснованные соображения безопасности, по которым Конституция допускает запрещать общественные мероприятия? Вряд ли Узбекистан желает дипломатического скандала и обвинений в притеснении национальных меньшинств;

• что касается собраний по актуальным общественным вопросам, то Конституция обеспечивает права и свободы в соответствии с нормами международного права и иностранным гражданам, и лицам без гражданства на территории Республики Узбекистан, а статья 21 Международного пакта о гражданских и политических правах признает право на мирные собрания. Например, живущий в Узбекистане иностранец будет обеспокоен в той же мере, что и гражданин страны, если на площадке под окнами его квартиры внезапно начнется строительство инновационного спа-салона с сауной. Разумеется, он захочет собраться и обсудить;
• на практике контроль за иностранцами на общественных мероприятиях можно обеспечить, только введя паспортный контроль, который законопроект не предусматривает.

В связи с этим абзац статьи 14 об участниках необходимо либо изложить, как в законодательстве Кыргызстана: «Участниками общественных мероприятий могут быть граждане Республики Узбекистан, иностранные граждане и лица без гражданства», либо расписать участников отдельно по мероприятиям политического и культурного характера.

«По понятиям»

──────────

Статья 2 содержит основные понятия законопроекта и дает определения всем формам общественной активности. При этом наблюдается «матрешка», когда формы общественной активности разделяются на митинги, собрания и демонстрации, но последние подразделяются на уличные шествия, пикетирование и флешмобы. Однако флешмобы имеют развлекательный характер, а пикетирование ближе к митингам. Следовательно, нужно вывести уличные шествия, пикетирование и флешмобы в отдельные мероприятия, как это сделано в зарубежных странах, а все мероприятия для краткости назвать «общественные мероприятия» — «жамоат тадбирлари» по аналогии с массовыми мероприятиями, регулируемыми отдельным актом.

Для этого в начале статьи добавляется абзац: «Общественное мероприятие — открытое, доступное каждому, проводимое в форме митинга, собрания, демонстрации, уличного шествия, пикетирования или флешмоба, либо в различных сочетаниях этих форм мероприятие, осуществляемое по инициативе граждан Республики Узбекистан или негосударственных некоммерческих объединений», и по всему тексту законопроекта фраза «митинги, собрания и демонстрации» заменяется на «общественные мероприятия». В этом случае обеспечивается простая иерархия: есть общественные мероприятия, которые бывают шести видов.

Что касается самих мероприятий, то собрание необходимо определить как в законе Казахстана: «совместное присутствие граждан для обсуждения общественно значимых вопросов и (или) действий (бездействия) лиц и (или) органов, организаций без использования агитационных материалов», ибо, как показывает практика, гражданам удобнее собираться в парках или скверах, в частности для сбора подписей. Поэтому фраза о «специально отведенном и оснащенном для этого месте» неуместна.

К тому же претензии граждан могут быть направлены в адрес не только министерств и ведомств, но и компаний-застройщиков, коммерческих банков или общереспубликанских организаций, которые юридически негосударственные органы, например, АО «Узавтосаноат» с высокими ценами на автомобили или УП «Тошкент метрополитени» касательно замены скамеек на станциях. По этой причине используется фраза «органов, организаций».

Помимо этого, в статье 2 законопроекта по аналогии со статьей 10 действующего порядка и статьей 2 закона Казахстана необходимо дописать: «Настоящий Закон не распространяется на собрания местных сообществ, трудовых коллективов и членов организаций, учреждений, обществ и иных юридических лиц, проводимые по вопросам их деятельности, а также авто-, мото- и велопробеги, проводимые с соблюдением правил дорожного движения». Это нужно по следующим соображениям.

• Под действующее определение собрания подпадает собрание жителей махалли или жильцов многоквартирного дома, которые собрались без журналистов во дворе под окнами, чтобы, скажем, обсудить свои действия против решения районного хокимията (привлечение внимания государственного органа) выделить территорию детской площадки под строительство или передать махаллю из города в область. Требовать согласования по собраниям соседей — бессмыслица.
• Общественная организация, например национальный культурный центр, может собрать своих членов на очередное собрание по планам развития общества и через Facebook пригласить всех граждан (привлечение общественности), заинтересованных в развитии этой культуры. Каждый раз требовать согласовывать эти собрания, где люди собираются в здании центра, чтобы обсудить перспективы развития самого центра, а не какой-либо актуальный общественный вопрос, излишне.
• Об авто-, мото- и велопробегах поговорим ниже.

Уличное шествие необходимо определить как «организованное движение граждан, как правило, по проезжей части улиц (дорог), проспектам и площадям по заранее определенному маршруту, в том числе с использованием звукоусиливающей аппаратуры, транспортных средств, плакатов, транспарантов и иных средств наглядной агитации», так как этот законопроект охватывает не только общественно-политические, но и культурные мероприятия, в том числе посвященные историческим датам. Их не проводят, чтобы привлечь внимание «к общественно важным вопросам». Однако во время шествий могут использоваться полотна, транспаранты, исторические флаги и знамена, портреты и музыкальное сопровождение. Плюс, у многих наций есть традиция проводить шествия в честь знаменательных исторических дат, которые также не связаны с «общественно важными вопросами».

Более того, как считает хокимият Ташкента, «хождение большого числа людей по тротуарам будет создавать неудобства для других горожан», поэтому шествия должны проходить по проезжей части улиц.

Необходимо учитывать, что в шествиях могут задействовать автомобили с динамиками для музыкального сопровождения (например, исполнения военных песен) и распространения голоса организатора на всю колонну. Это даст лучший контроль над участниками, что важно, так как организатор берет на себя ответственность за мероприятие. К примеру, во время шествия выясняется, что из-за пробки впереди нужно сделать остановку или пойти в обход. Организатор в микрофон делает объявление, и оно передается на всю колонну. В результате участники осведомлены и не пытаются продолжать идти или вернуться на старый маршрут.

В Узбекистане, как и во всем мире, можно увидеть авто- и мотопробеги по улицам города с флагами во время общенародных праздников, например, 1 сентября. По законопроекту это подпадает под демонстрацию, однако в пробегах нет широкого привлечения общественности. Зритель не может выйти на дорогу и подсесть к кому-то в автомобиль.

Во избежание двусмысленности, нужно разрешение или нет, как случилось с флешмобом «Ари пари Кочари», нужны уточнения в определении шествия. И в статью 2 внести ясность, что разрешение не требуется, так как водители двигаются по ПДД. Если же необходимо перекрыть улицы, тогда уже надо подавать заявление на демонстрацию.

Под флешмоб будут подпадать мероприятия широкого спектра, поэтому в определении необходимо добавить фразу «в том числе с использованием звукотехнических средств», так как участникам могут понадобиться переносные музыкальные колонки.

О порядках и сроках

──────────

По законопроекту, для организации любого из шести общественных мероприятий необходимо подать заявление и дождаться получения разрешения. Однако в законодательстве стран как дальнего, так и ближнего зарубежья применяется уведомительный порядок либо по всем (Кыргызстан, Туркменистан), либо по некоторым мероприятиям (Казахстан, Россия). В Узбекистане уведомительный порядок внедрен в сфере лицензирования.

Любопытно, что при доработке законопроекта МВД рассматривало подачу уведомлений, так как абзац 15 статьи 15 устанавливает, что, если запрашивается проведение нескольких мероприятий в одном месте или в одно время, то приоритет устанавливается исходя из времени принятия уведомления или заявления (хабарнома еки ариза қабул қилинган вақтдан). Необходимо перенять казахстанский опыт и в этом вопросе и предусмотреть, что:

• в отношении собраний, пикетирования (за исключением одиночного) и флешмобов действует уведомительный характер;
• в отношении митингов, демонстраций и уличных шествий действует разрешительный характер;
• подача уведомления об одиночном пикетировании не требуется. При этом расстояние между лицами, осуществляющими одиночное пикетирование, должно составлять не менее 25 метров».

Обращу внимание, что уведомительный характер не означает, что можно подать письмо и делать, что душа пожелает. Организатор точно так же составляет регламент, подает обращение, ждет определенный срок и в случае отсутствия ответного письма начинает предварительную агитацию и проводит мероприятие. Если же в регламенте имеется нарушение законодательства, то хокимият так же, как и с заявлением, направляет письмо о запрещении.

Собрания, пикетирование и флешмобы более просты в организации, не предусматривают использования агитационно-пропагандистских материалов или перекрытия дорог и организуются по более оперативным вопросам (сбор подписей против вырубки парка). Поэтому для них целесообразен уведомительный характер. Митинги, демонстрации и уличные шествия требуют более длительной и серьезной организации, поэтому для их проведения надо получать разрешение.

Проведение одиночного пикетирования без уведомления, как это оговорено в России и Туркменистане, необходимо также для урегулирования следующей проблемы. Этой весной состоялся флешмоб (на самом деле — интернет-акция) «Ташкент хочет дышать», когда люди фотографировались с плакатами и размещали фото в социальных сетях. Сотрудники органов внутренних дел намекали некоторым участникам акции, что призывы к флешмобу через сеть выглядят как пикет, и предупреждали, что за такое можно получить штраф.

С одной стороны, фото с плакатом для интернета не может быть пикетом, так как отсутствует пикетируемый объект, требуемый по определению. С другой стороны, человек находится в общественном месте с агитационно-пропагандистским материалом. По этой причине требуется установить, что для одиночного пикетирования, неважно, будет ли человек выкладывать фото в интернет или нет, подача уведомления не требуется, ибо получать согласование, чтобы сделать снимок, нелепо.

То же самое касается и сроков. МВД сократило минимальный срок подачи заявления с 30 до 15 рабочих дней, то есть до 21 календарного дня. Однако ждать три недели по насущным вопросам — это по-прежнему чересчур долго. Для сравнения, минимальный срок подачи уведомления в Кыргызстане составляет два рабочих дня (до четырех календарных), в России — от 3 до 10 календарных дней, в Туркменистане — 10 календарных дней, в Казахстане — 5 рабочих дней (7 календарных), а по заявлениям — 10 рабочих дней (14 календарных). Разумнее всего взять опыт Казахстана и изложить соответствующие положения статей 13 и 14 в следующей редакции:

«Уведомление о проведении и заявление на получение разрешения на проведение общественного мероприятия подается организатором (организаторами) либо их представителем (представителями) в письменной или электронной форме в срок не позднее, чем пять и десять рабочих дней соответственно до проведения общественного мероприятия».

«Местные органы исполнительной власти рассматривают на предмет соответствия требованиям настоящего Закона поданное уведомление о проведении общественного мероприятия в течение трех рабочих дней, а заявление на разрешение на проведение общественного мероприятия — в течение пяти рабочих дней».

Также надо указать, что «В целях настоящего Закона местным органом исполнительной власти в г. Ташкенте считается хокимият г. Ташкента». В противном случае городской и районные хокимияты столицы могут перенаправлять уведомления и заявления друг другу, как это было в 2019 году при организации шествия.

Агитация и пропаганда

──────────

Важный аспект общественных мероприятий — агитационные и пропагандистские материалы (ташвиқот ва тарғибот материаллари). О них упоминается во всем тексте законопроекта, их список требуется указать в регламенте, но нигде не дается их определения, что создаст сложности в ходе организации мероприятия. Как определить, средство ли агитации футболка с надписью «Сила в правде», и, если нет, как это объяснить на митинге представителю властей, которому она не приглянулась и который требует ее снять как не заявленный предмет агитации? Можно, конечно, посчитать, что агитпроп — это все, что демонстрируется на плакатах. В случае пикетов это верно, но что делать, если человек пришел 9 мая на шествие с портретом своего родственника-фронтовика? Предметом пропаганды это не назовешь.

Чтобы избежать подобных проблем, в статью 3 необходимо добавить следующее определение: «Агитационно-пропагандистские материалы — плакаты, листовки, полотна, видеоустановки и иные предметы, содержащие текст, который призывает к формированию определенного мнения по общественно важным вопросам и имеет отношение к цели общественного мероприятия», поскольку

• на многих сумках, рюкзаках, свитерах есть надписи. Это могут быть названия фирм-производителей, городов, стран, имена известных спортсменов и т. д. К агитационно-пропагандистским материалам они, разумеется, отношения не имеют;
• если на митинг против вырубки деревьев человек надел футболку с мотивационной надписью, скажем «В мире нет таких вершин, что нельзя взять», то она действительно агитирует людей быть оптимистами. Однако отношения к деревьям она не имеет, поэтому не относится к агитпропу;
• на «Бессмертный полк» человек принес плакат с портретом прадеда-фронтовика, надписью «2-й Белорусский фронт», где тот служил под командованием генерала Собира Рахимова, и лозунгом «Никто не забыт, ничто не забыто». Текст есть, отношение к цели мероприятия имеется, однако призыв помнить героизм предков отношения к общественно важным вопросам района или города не имеет. Следовательно, это не агитпроп;
• если организатор надевает, например, футболку с надписью «Тихановская — наш президент!» на митинге против Лукашенко, это однозначно агитационно-пропагандистский материал и подлежит указанию в регламенте.

По этой же причине в статье 11 необходимо урегулировать вопрос символики и вернуть из старой редакции право участников «использовать при проведении общественного мероприятия различную символику и иные средства публичного выражения коллективного или индивидуального мнения, а также средства агитации и пропаганды, соответствующие цели мероприятия и не запрещенные законодательством Республики Узбекистан».

«Происки империалистов»

──────────

МВД расширило перечень организаторов общественных мероприятий, и теперь ими могут быть негосударственные некоммерческие организации. Однако по-прежнему не могут быть организаторами «члены или руководители ННО, ликвидированной или незарегистрированной на территории республики, а также деятельность которой приостановлена в установленном законом порядке».

Если с запрещением судом работы ННО все справедливо, то фразу «ликвидированной или незарегистрированной на территории республики» необходимо исключить, так как ННО — это не только фонд Сороса, но и общества защиты животных, благотворительные фонды помощи онкобольным, национальные культурные центры и т. д. Организация может ликвидироваться по разным причинам. Например, в стране организована действенная централизованная помощь бездомным животным, и потребности в ННО больше нет, или представители диаспоры разъехались из Узбекистана, и культурный центр больше не действует. По действующей редакции получается, что гражданин, который состоял в рядах такого ННО, пожизненно лишается права, предусмотренного статьей 33 Конституции, включая возможность организации культурных общественных мероприятий. Разве это справедливо?

Более того, если человек состоит в какой-нибудь зарубежной ННО, не имеющей отношения к Узбекистану, но подает уведомление или заявление о проведении общественного мероприятия как гражданин Узбекистана, а не как руководитель или член ННО, то никакого отношения к его праву, предусмотренному статьей 33 Конституции, это не имеет. Да и как именно уполномоченные органы будут определять членство уведомителя или заявителя в зарубежных ННО? Если предполагается, что каждый раз хокимият будет направлять запрос в МИД, МИД — во все посольства Узбекистана за рубежом, те — в иностранные МИДы с просьбой «пробить» гражданина, то это невыполнимо даже за три недели.

«Ты — мне, я — тебе»

──────────

Как гласит статья 6, исходя из формы общественного мероприятия хокимият должен назначить своего представителя для помощи организатору. Так как законопроект охватывает не только общественно-политические, но и культурные мероприятия, учитывая статью 3 действующего порядка, в обязанности местных органов исполнительной власти целесообразно добавить следующее: «по крупным общественным мероприятиям, носящим культурный, просветительский, исторический или развлекательный характер, в том числе посвященным историческим датам и личностям, обеспечивает организатора необходимой звукоусиливающей аппаратурой и выделяет переносные туалеты».

Кто-то спросит: «Почему хокимияту следует это делать?». Все просто. Если проходит акция протеста, то участники и представители власти, увы, находятся по разные стороны баррикад. Однако, если проводится крупное мероприятие культурного характера, то и организатор, и органы власти заинтересованы, чтобы оно успешно состоялось. Как показано выше, наличие необходимой звукоусиливающей аппаратуры во время многотысячных шествий предоставит организатору лучший контроль над ходом мероприятия, что поспособствует соблюдению общественного порядка. То же самое касается туалетов.

Спецзапрещение на десерт

──────────

Еще одним местом, где запрещается проведение общественных мероприятий, МВД предлагает определить территории городов и районов во время подготовки и проведения важных международных мероприятий государственного значения, проводимых на основании отдельных решений президента и правительства Республики Узбекистан. Это положение чрезмерно ограничительное, так как не существует таких мероприятий, которые задействуют абсолютно каждую площадь, парк и тротуар в населенном пункте. Даже если в городе проходит чемпионат «Формулы-1», то задействуется только некоторое число дорог. Поэтому закрывать весь район или город неправильно.

Допустим, в гостинице «Hyatt Regency» несколько дней проходит заседание узбекско-израильской межправительственной комиссии. В это время группа жителей Ташкента собирается на митинг у Юнусабадского хокимията, который находится на расстоянии полутора километров, однако им говорят, что «район закрыт». Никаких «обоснованных соображений безопасности», по которым Конституция допускает запрещение митингов, здесь не видно.

Кроме того, подготовка к международным мероприятиям может занимать месяцы, например, если планируется визит генерального секретаря ООН в Узбекистан. Выходит, общественная жизнь в городе на это время должна остановиться? Плюс, как и кем будет определяться важность мероприятия и его статус государственного или негосударственного значения?

По этим причинам такое ограничение нужно упростить: «на территории объектов, непосредственно задействованных отдельными решениями президента и правительства Республики Узбекистан, во время проведения международных мероприятий».

Предлагаемая формулировка четко устанавливает, что, если президент или правительство решило, что три дня в той гостинице, том сквере, тех проспектах и той строительной площадке будет проходить мероприятие, то общественные мероприятия запрещены только там. В остальных местах — в установленном порядке.

Подводя итог

──────────

Выше приведены основные изменения, которые необходимо внести в законопроект. Учитывая масштаб отношений, которые он регулирует, невозможно все расписать в рамках одной статьи.

Нисколько не умаляя значимости обеспечения общественной безопасности, Министерству внутренних дел и остальным органам, участвующим в разработке законопроекта, необходимо обратить внимание на один момент. Если принять закон в текущей редакции, существенных изменений в общественно-политической жизни нашей республики не произойдет. Для решения тяжелых проблем люди по-прежнему будут обращаться за помощью к тем, кого законопроект называет «правозащитниками», и проводить пикеты и митинги.

Однако, что действительно пострадает от такого варианта закона, так это культурно-массовая сфера. Карантин пройдет, жизнь вернется в обычное русло, а привычные людям мероприятия и акции окажутся под запретом. Вряд ли будет польза от имиджа Узбекистана как полицейского государства на законодательном уровне, которое официально нарушает международные нормы, запрещает своим гражданам, в том числе национальным меньшинствам, публично выражать свое мнение и лишает их многих аспектов культурной жизни.

По этой причине ниже прилагается переработанная версия законопроекта с подробным обоснованием предлагаемых изменений для внимания и использования всеми заинтересованными лицами.

У нас еще очень много хороших статей! Поэтому подпишитесь на Telegram-канал — там вы точно ничего не пропустите.

Нравится Hook? Теперь вы можете помочь редакции денежным переводом — собранные средства пойдут на оплату работы внештатников. Пройдите по этой ссылке или вручную переведите любую сумму на карту 8600 5729 1833 8323 (Uzcard)

──────────

Текст: Тимур Исмаилов
Редактура: Дарина Солод
Фото на превью: REUTERS / Sergei Karpukhin